В 2020 году исполняется 250 лет со дня рождения Людвига ван Бетховена. Одним из заметных юбилейных событий стала постановка оперы «Фиделио» в венском Театре ан дер Вин.
Именно здесь в 1805 году композитор представил первую версию своей единственной оперы. Премьера завершилась провалом. «Фиделио» Бетховен считал вершиной своего творчества, но ему пришлось редактировать произведение несколько раз, прежде чем публика его наконец-то оценила. Опера, у которой три редакции и четыре увертюры, была вновь поставлена на своей исторической сцене легендарным австрийским актером и режиссером Кристофом Вальцем.
Как известно, в основе сюжета лежат две смысловые линии. Первая, наиболее очевидная и отраженная в названии, показывает любовь, верность и самоотверженность главной героини. Вторая, несколько завуалированная, раскрывает жестокую правду политического мира.
Интриги, борьба за власть, невинные жертвы – скрытая сторона политики всегда привлекала внимание постановщиков. За всю историю постановок «Фиделио» события оперы (изначально, времен Великой французской революции) переносились и в Испанию времен Наполеона, и в фашистский концлагерь. Вальц, в свою очередь, переместил «время и место» в условный XX век.
Одев всех персонажей в одного и тоже кроя рубашки и брюки, художник по костюмам Джудит Хольсте все же подчеркнуа «классовое» неравенство с помощью цветов и фактуры. Начальник тюрьмы и министр Фернандо — в светлых френчах из плотной ткани, напоминающих форму многих диктаторов прошлого столетия, а на подчинённых и узниках – темная бесформенная одежда, вызывающая ассоциации с арестантскими робами.
Сценография этой постановки предельно минималистична. Из декораций – только широкие винтовые лестницы холодного серо-белого цвета, уходящие вверх. Изменения сценического пространства происходят исключительно с помощью света (Генри Брэхам). Так, ступени, на которых Марселина признается в любви Фиделио, превращаются в лестницу, ведущую в карцер с умирающим Флорестаном.
В заглавной партии – американское сопрано Николь Шевалье, у которой солидный опыт в исполнении немецкого репертуара (несколько лет певица была солисткой Komische Oper Berlin). Ее Леонора – это, в первую очередь, борец. Неслучайно в ариях этой поистине бетховенской героини гораздо больше мужественности, решительности и даже жесткости, чем у типичных женских персонажей того времени. Именно эти качества подчеркнуты в интерпретации Шевалье. Леонора сражается за свою любовь, но в то же время она как будто является alter ego самого Флорестана – борца против произвола и насилия. Флорестан же (американец Эрик Катлер) в этой постановке изображен, прежде всего, как страдалец и жертва: он еще не сломлен, но силы для борьбы уже иссякли.
Интересна трактовка Рокко в исполнении Кристофа Шифессера. Характер этого героя, как и его поступки, довольно противоречив, но все же он, скорее, вызывает симпатию (в том числе и благодаря глубокому бархатному тембру певца), нежели презрение. Совершенно иначе воспринимается дон Пиззаро в исполнении Габора Бреца. Всем своим видом – через мимику, жесты, позы – он провоцирует ненависть зрителя.
Как и задумывалось Бетховеном, драматический сюжет оттеняет любовная пара родом из австрийского зингшпиля – своенравная Марселина (Мелисса Пети) и добивающийся ее расположения Жакино (Бенджамин Хьюлетт).
Звёздный состав вокалистов дополняет Венский симфонический оркестр под управлением Манфреда Хонека, мастерство и чувство стиля которых вполне очевидны уже во время исполнения увертюры. И здесь, и в последующих оркестровых эпизодах музыканты демонстрируют главные бетховенские качества: напряженную тематическую работу, размах симфонического развития, динамические контрасты – например, мощные крещендо в сочетании с предельно осторожным пиано. Кроме того, дирижер очень точно выстраивает звуковой баланс и внутри оркестра, и в диалоге с солистами.
2020 год теперь ассоциируется не только с именем Бетховена, но и с пресловутой «самоизоляцией». К моменту запланированной премьеры работа театров в Германии была уже остановлена. Тем не менее, показ спектакля состоялся. Вот только публики в театре не было: зрители смотрели трансляцию из дома, а создатели оперы вместе с артистами сами наградили себя аплодисментами – на сцене, в непринужденной рабочей обстановке.
