В преддверии юбилейного концерта Гнесинского ансамбля современной хоровой музыки «Altro Coro» состоялось интервью ассистента-стажёра кафедры Хорового дирижирования Анны Кодинец с художественным руководителем и дирижёром коллектива Александром Сергеевичем Рыжинским.

Александр Сергеевич, чем, на Ваш взгляд, обусловлен тот факт, что в процессе развития хорового исполнительства, в XXI веке широкое распространение получают именно вокальные ансамбли хоровой музыки?

Данная ситуация типична не только для XXI века, но и для XX столетия. Среди причин, как мне представляется, можно выделить три основных:

  1. заказ на особый род вокальной музыки от композиторов послевоенного авангарда: таким мастерам, как Л. Ноно, К. Штокхаузен, Л. Берио, Х. Лахенман, Х. Холлигер был необходим особый высокотехнологичный вокальный ансамбль, способный к овладению значительным числом вокальных техник в условиях внетональной музыки со сложной ритмической организацией;
  2. становление исторического исполнительства: возникновение ансамблей, ориентированных на исполнение музыки Средневековья и Ренессанса, созданной, в основном, для небольших вокальных ансамблей;
  3. тенденции неуклонной коммерциализации академической музыки, предполагающей снижение затрат на обеспечение гастрольной деятельности коллективов: большой хор для организаторов гастрольных туров, оказывается существенно дороже вокального ансамбля.

Почему вариант вокального ансамбля для Вас предпочтительнее, в сравнении с камерным или большим хором, и в чём Вы видите особенности его исполнения?

Композиторы пишут музыку для определенного состава. В большинстве случаев помещение сочинения, написанного для большого хора, в условия камерного хора или вокального ансамбля, оборачивается неудачей. Ее причины в различии вокальных ресурсов. К примеру, фактура «Всенощного бдения» С.В. Рахманинова не позволяет исполнять эту партитуру камерным составом, поскольку тембровые свойства этой музыки предполагают значительный массив голосов в каждом из пластов фактуры. И, наоборот, мадригалы Карло Джезуальдо в исполнении большого хора теряют свойственную им подвижность, импровизационность и превращаются в тяжеловесную «хоровую симфонию», совершенно не подходящую для важнейшего жанра придворного музицирования рубежа XVI – XVII веков. Почему я выбрал работу именно с вокальным ансамблем? В основном, из-за репертуара – мощнейшего пласта музыки XX века, представленной именами А. Шёнберга, Х. Холлигера, В. Рима, практически не исполняемого в нашей стране.

Как известно, в 2020 году коллектив отметил свой десятилетний юбилей, что является серьёзной датой в исполнительском искусстве. Хотелось бы узнать, что послужило предпосылкой в желании создать студенческий коллектив на базе дирижёрско-хоровой кафедры РАМ имени Гнесиных?  Насколько было актуально обращение именно к современной западной музыке? Какой творческой и практической целью при этом Вы руководствовались?

Предпосылками создания Ансамбля была заинтересованность заведующего кафедрой хорового дирижирования, Народного артиста России, профессора С.Д. Гусева и декана дирижерского факультета, Заслуженного работника высшей школы Российской Федерации, профессора М.М. Апексимовой в появлении концертного хорового коллектива, способного представлять Академию в России и за рубежом. На вопрос актуальности или неактуальности обращения к современной западной музыке мне трудно ответить. Все-таки проблема репертуара – во многом субъективна. Одному представляется, что незвучащая в нашей стране музыка – очень актуальна, поскольку такая культурная страна, как Россия, имеет право в своих залах исполнять музыку самых различных направлений. Другому, напротив, может показаться, что, если какая-либо музыка в нашей стране до сих не исполнялась или редко исполнялась, значит и не нужно ею заниматься. Все-таки творчество – это не производственный процесс, отвечающий критериям экономической целесообразности, а волеизъявление художника! Мой выбор в отношении того или иного сочинения связан с пониманием того, что передо мной хорошая музыка, достойная быть представленной на нашей сцене. Немаловажно и то, что большая часть этой хорошей музыки практически не звучала на момент возникновения Ансамбля в России.

В разговорном обиходе широко бытует фраза, «как корабль назовёшь, так он и поплывёт»: Altrocoro ― другой хор. Расскажите, пожалуйста, как зародилась сама идея выбора подобного названия и полностью сформировался окончательный вариант?

Идея названия ансамбля появилась весной 2010 года уже после первого концерта Ансамбля. Я – поклонник таких режиссеров, как Ф. Феллини, Э. Кустурица, Ф. Коппола, Ким Ки Дук, картины которых в 1990 – 2000 годы представлялись на видеокассетах и DVD под подзаголовком «Другое кино». Мне показалось удачной идеей назвать Ансамбль, ориентированный на исполнении элитарной музыки, «Другим хором». Кроме того, в этом названии есть и определенная двусмысленность. Основной хор кафедры хорового дирижирования – Академический хор дневного отделения. А это – другой хор!

Что было положено в основу изначального подбора репертуара, и какие направления в нём преобладали?

Как и в начале жизни Ансамбля, так и сегодня репертуар формируется в рамках определенной концепции концерта. Концерт может быть связан с именем одного композитора (например, юбилейный концерт Арво Пярта в 2015 году), либо с несколькими именами, объединенными одним направлением (концерт хоровой музыки итальянского авангарда, представленного именами Л. Даллапикколы, Л. Ноно, Б. Мадерны, в 2017 году). Юбилейный концерт, напротив, объединяет сочинения самые разные, среди которых и сочинения из прошлых программ Ансамбля и новые, демонстрирующие, на самом деле, необъятные репертуарные горизонты! При этом существенно принцип подбора сочинений программы за эти годы не менялся. В программе, как правило, присутствуют сложные авангардные и поставангардные сочинения, а также сочинения более доступные для восприятия (в качестве объекта своеобразной «интеллектуальной разгрузки» слушателя).

Что является для Вас основным критерием при составлении концертной программы и не могли бы Вы привести, в связи с этим, конкретный пример?

Критерием для формирования программы было и остается только высокое качество исполняемых сочинений.

В репертуаре ансамбля есть произведения, которые в России малоизвестны и редко исполняемы. Что является в таком случае основой для Вашей интерпретации?

Вопрос интерпретации музыки XX века, равно как и музыки предшествующих столетий решается через понимание стилистики исполняемых сочинений, знание принципов архитектонической, фактурной организации. В этом отношении существенных различий между современной музыкой и музыкой классического стиля, музыкой Романтизма, нет.

Если возможно, попробуйте сформулировать несколько тезисов, отражающих намерения, которые, через Ваше творчество, хотелось бы транслировать слушательской аудитории?

Необычный вопрос. Попробую:

  1. Не бойтесь узнавать новое;
  2. Сосредоточьтесь на вокальном звуке как таковом, постигните его красоту;
  3. Любуйтесь узорами многоголосия, через полифонию приближайтесь к постижению динамики времени.

Какой вклад, на Ваш взгляд, коллектив вносит в развитие современной музыки, как в рамках отечественной, так и мировой хоровой культуры?

На этот вопрос должны отвечать слушатели, критики. Но, как мне представляется, главная задача Ансамбля в российском и мировом культурном пространстве – просветительская.

Какое значение, Александр Сергеевич, лично для Вас, имеет Гнесинский ансамбль современной хоровой музыки «Altrocoro»? Какие представляются Вам пути его дальнейшего творческого развития?

Ансамбль – важнейшая часть моей жизни. Что впереди у него, зависит не только от меня, но и от Ансамбля, поскольку вокальный ансамбль – в полном смысле слова живой инструмент. Хочется верить, что впереди новые премьеры на больших сценах в Концертных залах, полных благодарных слушателей, готовых узнавать новое – прекрасное современное хоровое искусство!