Ольга Валерьевна Румянцева – преподаватель высшей квалификационной категории отдела общее фортепиано Гнесинского училища. Она рассказала о том, каким видит идеального ученика, как правильно составлять программу и что поможет преодолеть психологический барьер при работе над сложными произведениями.

Ольга Валерьевна, почему занятия по фортепиано полезны для студентов всех специальностей?

Потому что с помощью фортепиано даже малоподготовленный студент, имеющий минимальную музыкально-теоретическую базу, может себе помочь. Этот инструмент может стать хорошим подспорьем для того, чтобы разобраться с любым материалом по его специальности.

Хоровик разберётся с хоровой партитурой, к тому же сможет ее играть выразительно. Студентам вокального факультета фортепиано помогает учить свои однострочные вокальные партии. Если вокалист будет играть аккомпанементы своих романсов, или хотя бы гармоническую линию левой руки, то это обогатит его представление о гармонических красках.

Фортепиано развивает слух, музыкальную память, гармонический слух. Благодаря урокам фортепиано можно научиться видеть разные штрихи в нотной записи – и извлекать разные звуковые краски.

Бывает, что студенты сами просят включить в программу какое-либо произведение?

Просят, конечно, просят! В половине случаев им можно пойти навстречу. А иногда, не представляя всех технических сложностей, студенты просят завышенную для себя по сложности пьесу. Тогда нужно немножко откорректировать их выбор, ведь если ученик возьмётся за непростое произведение, и оно у не получится, то студент расстроится, а результата не будет.

Что же они выбирают? Может быть, все хотят играть Листа?

Нет, Листа могут пожелать единицы, а вот Шопена хотят играть все. Потому что это красиво, мелодично и часто где-то звучит. А все, у кого более-менее беглые пальцы, мечтают сыграть Семнадцатую или Патетическую сонату.

Так как выбрать программу для каждого студента? Стоит ли опираться на его вкус?

Нет, вкус надо развивать. Фортепианная литература достаточно объёмная, как наша русская, советского периода, так и классическая, и эпохи барокко, и романтическая. Есть богатейший материал для воспитания вкуса.

Опираться на предпочтения ученика нужно в определённой степени. По нескольким первым месяцем работы видно, склонен студент к лирике или к более энергичным произведениям, а может, ему по душе пьесы с энергичным джазовым ритмом. Следовать его интересам надо гибко: с одной стороны, поддерживать то, что хорошо получается, чтобы это ему доставляло радость и чтобы соответствовало его характеру; с другой стороны – постепенно идти чуть-чуть против шерсти, чтобы он увидел красоту и в другом.

Как эффективно обучать студента, у которого объективно хуже получается?

Постепенно, постепенно. У Фомы Аквинского есть формула: от простого к сложному, а сложное разложить на простые составляющие. Это основы педагогики.

Если человек видит что-то очень сложное, у него возникает внутренний психологический барьер, и отторжение, и нежелание этим заниматься. Если ему помочь – разложить сложное на простые составляющие и по ступенькам помогать преодолевать, то он справится. А потом сам этому удивится. При этом ученика обязательно подбадривать и доброжелательно к нему относиться. Поэтому для педагога важно огромное терпение, деликатность, тактичность, доброжелательность и безусловные профессиональные качества.

Каковы самые распространенные проблемы студентов?  Над чем Вам чаще всего приходится работать?

Выпускники музыкальных школ не умеют смотреть в нотный текст, они стремятся смотреть на свои руки и выучить скорее наизусть. Немногие педагоги учат детей доверять рукам, искать расстояние на клавиатуре, а глазами следить за нотами на пюпитре.

Также большинство ребят не умеют считать, потому что педагог считает вслух на уроке, чтобы ученик побыстрее выучил и сдал зачет. Иногда для этой цели показывают с рук – это самое пагубное, что только можно сделать, поскольку так играть не научишь. С таким же успехом можно надрессировать зайца играть на барабане, только он не станет барабанщиком.

Тогда как обучить чувству ритма?

Сначала вместе просчитывать самые простые примеры. Затем просчитывать и прохлопывать, простукивать. Есть множество способов, нужно двигаться от простого к сложному. Этому же учит и сольфеджио. Если в музыкальной школе сольфеджио преподают хорошо, то прежде чем давать мелодические диктанты, детей обучают ритмическим диктантам.

На мой взгляд, самое сложное в преподавании – научить музыканта затрагивать души слушателей. Или этому нельзя научить? Это природный дар?   

И так, и эдак. Безусловно, чтобы добиться тонкого исполнения, студенту нужны яркие творческие способности и тонкая душевная организация. До какой-то степени выразительность возможно развить. Но нас трогают тонкие грани различных звуковых красок, красок агогики. Чтобы их исполнять, требуется особая природа дарования. Именно поэтому про одних говорят, что человек способный и тонко играет, а про других – что дубоват, несмотря на беглые пальцы и способности, позволяющие быстро учить текст. Таким ученикам лучше давать что-то более яркое и бравурное.

«Очень люблю играть в ансамбле!»

Когда Вы поняли, что фортепиано – часть Вашей природы? Почему Вы полюбили этот инструмент, кем вдохновлялись?

Фортепиано выбрала еще в музыкальной школе. Я окончила хоровую школу № 1 имени Прокофьева в Москве, затем поступила в Училище имени Ипполитова-Иванова, где имелось целое соцветие хороших преподавателей по всем предметам. Училась я у ныне покойного Сергея Николаевича Решетова, выпускника Льва Николаевича Наумова.

В те годы не всем выпускникам государственная комиссия давала рекомендации для поступления в вуз, и даже красный диплом не гарантировал ее получение. Я окончила училище с отличием, и мне рекомендацию дали. Я получила очень хороший отзыв профессора Виктора Карповича Мержанова, он был председателем госкомиссии.

Но я поступила не сразу, потеряла несколько лет. Вышла замуж, и через год после этого родилась моя старшая дочь Юля. Слава Богу, что моя рекомендация действовала 3 года.

Но была одна проблема – в те годы в Московской консерватории не было ни вечернего, ни заочного отделения, и в Гнесинском институте тоже осталось только дневное отделение. У меня все-таки ребенок, семья, я могла учиться только на заочном,  поэтому поступила в Саратовскую консерваторию имени Собинова.

Когда моей дочке исполнилось год и 2 месяца, и начался новый учебный год, мне удалось устроиться в Гнесинское училище концертмейстером. Я работала с профессором Евгенией Ильиничной Шевелёвой. В свое время она закончила Саратовскую консерваторию как пианистка, и потом Гнесинский институт как вокалистка. Работая с ней, я получила много ценных советов.

Вообще это был трудный период – и концертмейстерский репертуар большой, и семья требовала времени, и нужно было работать над программой по учебе.

Какая деятельность в итоге оказалась для Вас более интересной, близкой – сольные выступления, игра в ансамбле или концертмейстерство?

Ансамбль, я очень люблю играть в ансамбле! В течение нескольких лет мне удалось сыграть «Патетическое трио» Глинки с двумя нашими педагогами. Это замечательное и сложное произведение.

Из любви к ансамблю я составила и провела много концертов по стихам моего мужа. Это были литературно-музыкальные композиции, где выступали мои ученики. В общей сложности мы с мужем делали концерты по 22 темам в течение 10 лет – с 1999 по 2010 год. Наш последний концерт прошел в ноябре 2010 года, за 2 месяца до его кончины.

А самый первый концерт я делала еще сама. Он был посвящен Пушкину. Кстати, к двухсотлетию поэта я издала сборник «Романсы русских композиторов на стихи Пушкина». В него вошли романсы Рахманинова, Глинки, Римского-Корсакова, Даргомыжского, которые в то время, в девяностые годы, не переиздавались. Не знаю, есть ли сейчас мой сборник в магазинах, но он имеется в нашей Гнесинской библиотеке в нескольких экземплярах.

После концерта по Пушкину, я загорелась, и сделала аналогичный концерт по стихам Павла Константиновича Толстого – на них у русских композиторов тоже много романсов.

А потом уже стали концерты делать с мужем. Был вечер «Прокофьев и Шекспир: Ромео и Джульетта», муж перевел ряд шекспировских сонетов. Потом по Тютчеву провели концерт «200 русских свадеб». Также делали тематические литературно-музыкальные композиции, например, связанные с историей Москвы: «От Арбата до Чистых прудов», «Великие москвичи» (все это по стихам мужа). Подготовили вечер по «Временам года», где исполнили и романсы, и все 12 пьес Чайковского. Сделали концерт, посвященный Серебряному веку русской культуры: звучали стихи наших поэтов и стихи моего мужа о них, из музыки –  Скрябин, Рахманинов, Аренский, Лядов.

Работа шла интересная и интенсивная, она очень меня увлекала, а мои ученики с огромным удовольствием участвовали в этих концертах.

Когда мужа не стало, я сыграла со своей внучкой Ксенией несколько частей двухрояльных сюит Рахманинова. Потом исполняла с коллегами камерные произведения, потом уже с подросшими внуками-скрипачами давали концерты в разных городах. Внуки играли один за другим: братик и сестрёнка по очереди. Я сидела на сцене полтора часа, а они чередовались: Тёма сыграет два произведения – и уходит, потом Лиза играет два произведения – потом снова Тема. А я сижу-играю, только ноты успеваю перекладывать!

Я восхищаюсь Вашими творческими проектами, и тем, как много в них слаженной работы многих людей.  Помню один из Ваших концертов, который прошел в 2013 году в Доме национальностей в Москве. Тогда я в очередной раз отметила потрясающие результаты занятий студентов с Вами – в частности, высокое качество ансамблевой игры. Расскажите, пожалуйста, о специфике обучение игре в ансамбле. 

Тут есть тенденция: каждый пианист должен слышать не только себя, но и хорошо знать партию солиста (или второго рояля). Только тогда он сможет сыграть в ансамбле хорошо, не разойтись, везде вовремя вступить, сделать все штрихи. Для этого требуется значительно больше усилий, чем просто выучить свою партию. Кроме того, пианист должен великолепно владеть своей партией, ведь когда он начинает играть вместе с солистом, то слушает его, а значит, отвлекается. Я всегда говорю: нужно выучить свою партию на 200%, чтобы при игре в ансамбле осталось 100%, на 150% – чтобы осталось 75%, а если ты выучил на 75% – то дай Бог останется 30%.

«Теперь студенты ценят возможность позаниматься “живьем”»

Тяжело ли Вам было работать в онлайн-режиме в разгар пандемии коронавируса?

У пианиста есть преимущество по сравнению с другими специальностями: скрипачам, виолончелистам и певцам требуется концертмейстер. Если они работают дистанционно, то концертмейстер присылает запись, певцы надевают наушники и поют, а пианисту ничего не нужно, кроме экрана: перед тобой твой инструмент и ноты.

Весной 2020 года я сумела подготовить первокурсника-теоретика к конкурсу «Юный виртуоз» дистанционно, и он получил Гран-при. А теоретик 4 курса получил звание лауреата второй премии на международном конкурсе за «Лунный свет» и «Паспье» из «Бергамасской сюиты».

Для участия в конкурсах требовалось отправить записи, но по-хорошему запись надо делать в студии звукозаписи – там, где выверен звуковой баланс, где имеется хорошая аппаратура и где отобразится любое пианиссимо. В записи на телефон все «пианиссимо» превращаются в «меццо-пиано». Но кто же имеет возможность записываться в студии звукозаписи?

Хотя в целом мы справились с дистанционкой, но слава Богу, теперь можем заниматься очно.

Стали ли усерднее заниматься ученики после возвращения в офлайн? 

На мой взгляд, они стали заниматься тщательнее. Потому что теперь ценят возможность позаниматься «живьем».

Блиц

В заключение я хотела бы провести с Вами блиц: краткие вопросы – и по возможности краткие ответы.

Что для Вас главное как для педагога?

Для педагога самое главное – доброжелательный настрой. И даже критиковать нужно в деликатной форме, чтобы у студента не опустились крылья, чтобы получилось то, что поначалу казалось ему недоступным. Вот это я считаю самым главным. А еще – терпение.

Что самое приятное для педагога?

Успех ученика.

Самое сложное?

Бороться с ленью ученика.

Каким Вы видите идеального ученика?

Способный, трудолюбивый и разделяющий мои взгляды на творчество.

Идеальный результат работы?

Когда ученик совершил огромный рост за 4 года моей работы с ним.

Каким эффективным педагогическим приемом игры на фортепиано Вы могли бы поделиться?

Ты знаешь, наверное, это игра на крышке. Потому что она подключает внутренний слух, точное представление о тексте и аппликатуре, позволяет значительно улучшить пианистическую точность и беглость пальцев.

Что важнее: музыкальный талант или усердие и усидчивость?

Усердие и усидчивость. Все-таки они дадут больший результат. А талант может и растаять, если он не поддержан работой. 

Фото: личный архив О.В Румянцевой