Барочная опера на московской театральной сцене в 2021 ― сама по себе событие, невзирая на то, что «Альцина» в постановке Георгия Исаакяна уже восьмой год (с 2014!) идет на сцене театра имени Натальи Сац. Исаакян ― титулованный режиссер с внушительной пачкой государственных и не очень наград, его спектакли ценят во многих городах, но ― в их «семье» не без урода. При всех благостных начинаниях ― преимущественно, нести Генделя в массы ― «Альцина» не блистала удачными режиссерскими решениями. Создалось даже ощущение, что ее срежиссировал не самый опытный и хоть и не бездарный, но не очень талантливый автор.
Театр имени Сац ― детский театр, отсюда ― опера идет на итальянском языке, но сопровождается многочисленными комментариями. Голос из динамика рассказывает нам о том, что это рыцарская опера (и что такое рыцарская опера), что сюжет пусть и наполнен волшебными превращениями, но главная идея оперы ― идея о всемогущей всепобеждающей любви. В начале оперы такое вступление более чем уместно, и выполнено прекрасно. По ходу действия между ариями вместо речитативов ― вновь комментарии музыковеда, объясняющие, что сейчас происходит, и о чем поют герои. С одной стороны ― казалось бы ― удачная идея, благодаря которой юные слушатели лучше поймут, что происходит. С другой ― повествование во время этих комментариев ощутимо провисает; часто еще и действие на сцене расходится с тем, что говорит рассказчик, и после объявленного выхода, к примеру, Брадаманты с песней о любви появляется совершенно другой персонаж (поющий о другом).
Сцена оформлена необычно: камерный оркестр сидит в центре, вокруг ― квадрат из временных подмостков. Персонажи ходят по краям этого квадрата, порой спускаясь в “оркестровую яму” посередине. Иногда такой антураж используется поэтично: например, во время одной из арий ламенто Альцина тоскливо смотрит на сидящего по другую сторону “моря скрипок” своего возлюбленного, Руджеро, с которого только что сняла чары его невеста Брадаманта. Чаще режиссер просто забывает, что в середине сцены непроходимая яма, и актерам приходится огромными прыжками по периметру преодолевать разделяющее их расстояние.
Немногочисленные актеры-статисты служат, пожалуй, единственными декорациями разворачивающегося на сцене действа (за исключением светящегося пятна экрана проектора): время от времени появляются четверо девушек в масках, заменяющие еще и волшебный хор заколдованных зверей ― но, как писал О Генри, “песок ― неважная замена овсу”. Неуклюже выглядит попытка режиссера создать необычные образы этих самых зверей: кроме квартета в масках, творческого энтузиазма Исаакяну хватило лишь на антропоморфную птицу с картины Босха “Искушение Святого Антония”.
Несчастная птица преследует зрителя весь спектакль. Впервые она появляется в увертюре (здесь ― скорее оправданно), а затем несколько раз дефилирует по сцене в немой тишине между ариями.
При всей серьезности образа такая пауза скорее выглядит комично. В конце оперы вдруг оказывается, что эта птица ― отец мальчика Оберто, по словам рассказчика превращенный во льва (вопрос, почему надо было называть птицу львом, или делать льва птицей, так и останется без ответа).
Удивительно, что в такой неуклюжей постановке музыкальная часть едва ли не безупречна: и Екатерина Орлова в партии Альцины, и Анастасия Лебедюк в партии Морганы прекрасно справились с художественной задачей; Анна Холмовская (Брадаманта) почти всю оперу блистала виртуозными фиоритурами (и ни разу не “улетела” в сторону, чего вполне можно ожидать от непростой партии). К сожалению, Руджеро от Генделя досталось меньше музыки, чем другим, но Алена Романова, как и другие, в партии была безупречна. Оркестр под управлением Сергея Михеева – прекрасный аккомпаниатор, не более. Но и не менее.
Спектакль оставил смешанное впечатление. Очень жаль артистов: их исполнительское и актерское мастерство, достойные лучшего применения, постоянно спотыкаются о бестолковую сценографию с сомнительными по уместности комментариями. Казалось бы, оставь речитативы пера Генделя, на экране пусти субтитры да помни, что середину сцены не пройти ― и крепкий, более-менее качественный спектакль у тебя в кармане (вернее, на сцене). Но так ― слишком просто для признанного режиссера, поэтому вместо стройного представления мы имеем лоскутное полотно из нескольких десятков почти не связанных между собою номеров.
About the author
Чтобы просмотреть все записи автора, нажмите на Archive
