Барочная опера на московской театральной сцене в 2021 ― сама по себе событие, невзирая на то, что «Альцина» в постановке Георгия Исаакяна уже восьмой год (с 2014!) идет на сцене театра имени Натальи Сац. Исаакян ― титулованный режиссер с внушительной пачкой государственных и не очень наград, его спектакли ценят во многих городах, но ― в их «семье» не без урода. При всех благостных начинаниях ― преимущественно, нести Генделя в массы ― «Альцина» не блистала удачными режиссерскими решениями. Создалось даже ощущение, что ее срежиссировал не самый опытный и хоть и не бездарный, но не очень талантливый автор.
Театр имени Сац ― детский театр, отсюда ― опера идет на итальянском языке, но сопровождается многочисленными комментариями. Голос из динамика рассказывает нам о том, что это рыцарская опера (и что такое рыцарская опера), что сюжет пусть и наполнен волшебными превращениями, но главная идея оперы ― идея о всемогущей всепобеждающей любви. В начале оперы такое вступление более чем уместно, и выполнено прекрасно. По ходу действия между ариями вместо речитативов ― вновь комментарии музыковеда, объясняющие, что сейчас происходит, и о чем поют герои. С одной стороны ― казалось бы ― удачная идея, благодаря которой юные слушатели лучше поймут, что происходит. С другой ― повествование во время этих комментариев ощутимо провисает; часто еще и действие на сцене расходится с тем, что говорит рассказчик, и после объявленного выхода, к примеру, Брадаманты с песней о любви появляется совершенно другой персонаж (поющий о другом).
Сцена оформлена необычно: камерный оркестр сидит в центре, вокруг ― квадрат из временных подмостков. Персонажи ходят по краям этого квадрата, порой спускаясь в “оркестровую яму” посередине. Иногда такой антураж используется поэтично: например, во время одной из арий ламенто Альцина тоскливо смотрит на сидящего по другую сторону “моря скрипок” своего возлюбленного, Руджеро, с которого только что сняла чары его невеста Брадаманта. Чаще режиссер просто забывает, что в середине сцены непроходимая яма, и актерам приходится огромными прыжками по периметру преодолевать разделяющее их расстояние.
Немногочисленные актеры-статисты служат, пожалуй, единственными декорациями разворачивающегося на сцене действа (за исключением светящегося пятна экрана проектора): время от времени появляются четверо девушек в масках, заменяющие еще и волшебный хор заколдованных зверей ― но, как писал О Генри, “песок ― неважная замена овсу”. Неуклюже выглядит попытка режиссера создать необычные образы этих самых зверей: кроме квартета в масках, творческого энтузиазма Исаакяну хватило лишь на антропоморфную птицу с картины Босха “Искушение Святого Антония”.
Несчастная птица преследует зрителя весь спектакль. Впервые она появляется в увертюре (здесь ― скорее оправданно), а затем несколько раз дефилирует по сцене в немой тишине между ариями.
При всей серьезности образа такая пауза скорее выглядит комично. В конце оперы вдруг оказывается, что эта птица ― отец мальчика Оберто, по словам рассказчика превращенный во льва (вопрос, почему надо было называть птицу львом, или делать льва птицей, так и останется без ответа).
Удивительно, что в такой неуклюжей постановке музыкальная часть едва ли не безупречна: и Екатерина Орлова в партии Альцины, и Анастасия Лебедюк в партии Морганы прекрасно справились с художественной задачей; Анна Холмовская (Брадаманта) почти всю оперу блистала виртуозными фиоритурами (и ни разу не “улетела” в сторону, чего вполне можно ожидать от непростой партии). К сожалению, Руджеро от Генделя досталось меньше музыки, чем другим, но Алена Романова, как и другие, в партии была безупречна. Оркестр под управлением Сергея Михеева – прекрасный аккомпаниатор, не более. Но и не менее.
Спектакль оставил смешанное впечатление. Очень жаль артистов: их исполнительское и актерское мастерство, достойные лучшего применения, постоянно спотыкаются о бестолковую сценографию с сомнительными по уместности комментариями. Казалось бы, оставь речитативы пера Генделя, на экране пусти субтитры да помни, что середину сцены не пройти ― и крепкий, более-менее качественный спектакль у тебя в кармане (вернее, на сцене). Но так ― слишком просто для признанного режиссера, поэтому вместо стройного представления мы имеем лоскутное полотно из нескольких десятков почти не связанных между собою номеров.
Чтобы просмотреть все записи автора, нажмите на Archive
