Прекрасный и уже по-весеннему тёплый московский субботний день плавно перетекает в прохладный, но не менее прекрасный вечер. Гуляя по коридорам академии, то и дело бросаешь взгляд на афиши концерта класса Татьяны Абрамовны Зеликман – выдающегося педагога, воспитавшего немало известных пианистов, в числе которых любимый многими Даниил Трифонов. Тебя, конечно же, не может не охватить любопытство: ученики Татьяны Абрамовны всегда играют хорошо. Может, на концерте будут новые, ещё не известные никому звёзды. Заглянув в программку, понимаешь: будут играть школьники из Гнесинской десятилетки и студенты академии. За несколько минут до начала входишь в зал, где вот-вот должен начаться концерт, а свободных мест почти нет. Даже Зеликман с удивлением говорит кому-то (кажется, В. В. Троппу): «Я не ожидала, что будет такой аншлаг!»

Начали. Ребята играют интересно, профессионально, пусть и не без недочётов. Вот Александр Дудин исполнил французскую сюиту Баха d-moll. Никак не обошлось без эксцессов со стороны слушателей: кто-то слишком громко придвинул стул, у кого-то что-то упало, у кого-то случился приступ кашля. Одна женщина непонятно зачем достала блокнот и начала срисовывать окно над сценой. Скрип карандаша очень мешал слушать, но кто-то из зрителей, наконец, сделал ей замечание, и шум прекратился. Михаил Гордеев сыграл два экспромта Шопена, и так эмоционально, что даже его красивая концертная бабочка съехала на бок. Следом Павел Лагановскис играет Партиту a-moll. Бах выходит очень претенциозным, но несколько скомканным, словно не хватило времени осмыслить все задумки, интерпретацию целиком, не можешь отвязаться от мысли: «А не наслушался ли Павел Глена Гульда?». Следом Энджел Вонг и Шио Окуэ, школьники, играют Шопена: отличным звуком, с чувством, но и с головой при этом. А завершает первое отделение прекрасное, сорвавшее бурные овации, исполнение Жаном Редоном Партиты D-dur.

В перерыве все вышли из зала. Слушатели делились впечатлениями. А вот и Зеликман в окружении отыгравших учеников: видимо, проводит краткий разбор полётов. Кажется, кто-то расстроился или устал, кто-то, наоборот, смеётся. В какой-то момент слышно, как она говорит Мише о его бабочке, пытается её поправить, но она всё равно остаётся чуть набок. «Да она всегда сползает», – машет рукой Михаил и улыбается, – «мама сшила».

Постепенно все снова заходят в зал, и ты удивляешься: как же душно. По лицам окружающих видно, что все устали и непонятно, как отсидеть второе отделение. Но пока ты думаешь об этом, Татьяна Абрамовна объявляет первую исполнительницу – студентку Бочарову Дарью. Девушка играет Английскую сюиту d-moll. Играет хорошо, но твоё внимание вновь отвлекается на зал: у кого-то звонит телефон, после чего, кажется, женщина начинает разговаривать по нему прямо со своего места, хоть и шёпотом. Наконец, все успокаиваются. «Школьница Мишель Бушкова. Шуман, «Бабочки»», – объявляет Татьяна Абрамовна. И оказывается, что слушать девочку довольно тяжело. Её жалко, потому что на игру могли повлиять куча моментов, от незнакомого рояля, до простого волнения, да и она ещё ребёнок, но она слишком пережала звук, отчего звучало грубо, а бабочки больше походили толстых откормленных птиц. Прелюдия, фуга и вариации Франка, которые играет Владимир Лапин, словно открываю в тебе второе дыхание. После «Бабочек» музыкальная ткань кажется очень тонкой и изысканной. Думаешь: «Что за красота!», и непонятно, то ли на самом деле материал хорош, то ли Владимир так хорошо играет, что заставляет в это верить. Следом на сцену выходит «золушка» – Анастасия Ефимова в классическом чёрном платье, но в ярко-синих балетках, словно в хрустальных туфелеках из сказки. Она играет часть пьес из одноимённой сюиты Прокофьева. Очень игриво, задорно. Музыка звучит, а в зале снова началась возня – у соседки приступ ужасного кашля, кто-то перешёптывается, потому что внимание к концу концерта уже не то, мужчина рядом зачем-то ставит перед собой стул с ужасным грохотом и начинает что-то неистово писать.

Будет ли в финале что-то особенное? Школьница Екатерина Грабова должна будет сыграть 6 этюдов Скрябина ор.8. Как-то даже удивительно – школьница, и 6 этюдов? Вспоминаешь, как мучились друзья-пианисты в колледже, пытаясь сыграть только один из этого опуса. И это действительно финальный «сюрприз» от Татьяны Абрамовны. Катя играет очень здорово. Легко, словно это и не этюды вовсе, и, главное, так музыкально, что сердце начинает чаще биться. Она выстраивает цикл в единую форму – всё подводит к кульминации на последнем и самом, пожалуй, известном этюде – ре-диез минор. И весь зал замирает. Переглядываешься с соседкой, которую до этого терзал кашель – у неё большие удивлённые глаза, в которых явно читается восхищение. Крики браво раздаются, как только гаснет последний звук. Хочется немного посочувствовать Михаилу Красненкеру, который завершает концерт. Он уже начинает играть «Трагическую сонату» Метнера, а у тебя в ушах продолжает звучать Скрябин. Однако публика остаётся в восторге и от его игры, так же бурно аплодирует и кричит браво.

Ты бредёшь домой, едва успев выскочить из закрывающейся академии, с приятным чувством удовлетворения от встречи с настоящим искусством, которое появляется, только когда исполнитель выкладывается на сцене, не теряя при этом в качестве. Здорово осознавать, что рядовой, казалось бы, концерт класса одного преподавателя может стать эмоциональным открытием. Хочется верить, что такие встречи будут происходить чаще.