«Я — за всё настоящее в искусстве и в жизни!»
Есть артисты, имена которых известны широко, а есть — молодые исполнители, стремительно, собственными силами завоевывающие Олимп популярности благодаря не только своему таланту, но и особой интуиции. Умение прочувствовать запросы, настроения публики, определило характер творчества молодого музыканта Ростислава Кузьмина, успевшего за несколько лет артистической карьеры привлечь слушателей самых разных возрастов вечно живыми жанрами советской и популярной песни, оперными ариями.
С Ростиславом мы поговорили в здании гнесинского училища. Именно после его окончания он поступил в Московскую консерваторию, где учится в настоящее время на вокальном факультете.
—Ростислав, когда у Вас впервые появилось желание выступать на сцене, и с чем это было связано?
— Сначала я хочу поблагодарить Вас за то, что пригласили меня для этой дружеской беседы.
На заданный вопрос затрудняюсь ответить. Десятки видеокассет запечатлели меня с годовалого возраста во время домашних концертов-импровизаций. А первое публичное сольное выступление на большой сцене состоялось в марте 2001 года, когда мне исполнилось 4 года. Этот день мне запомнился навсегда… Строгому фестивальному жюри не понравилась моя дикция: я не выговаривал «р». Это так подействовало на меня, что в течение нескольких недель я самостоятельно победил злосчастное «р», активно тренируясь на фразе «Ехал Грека через реку…» по пути на дачу и обратно.
В пять лет меня приняли в музыкальную школу. Первым инструментом стала валторна, однако её пришлось поменять на фортепиано, и лет с восьми я как пианист начал участвовать в концертах, конкурсах и фестивалях.
А занятия вокалом в школе считались непрестижными. Педагоги ругали родителей за то, что потакают мне и разрешают тратить время на такую ерунду, как эстрадное пение. Между тем, с того времени сохранилась целая гора дипломов, грамот и памятных подарков. Первый свой гонорар (1000 рублей) я получил в шесть лет, когда пел в одном концерте с Владимиром Константиновичем Трошиным. Через несколько лет его не стало…
Еще в начальной школе я познакомился с азами другого пения — академического. Начал петь романсы и арии из оперетт.
Представление же о том, что значит учиться игре на фортепиано, я получил лишь в 13, когда познакомился с Люцеттой Михайловной Арутюновой — пианисткой и известным педагогом из г. Пушкино. Безмерно ей благодарен. Её советы и помощь позволили легко и уверенно занять сразу два первых места (соло, аккомпанемент) в Межзональном открытом конкурсе учащихся Детских музыкальных школ Московской области «Весенние нотки — 2011».
— После окончания школы завершился ли путь пианиста?
— Уже став студентом консерватории, я победил на IV Всероссийском конкурсе «Фортепиано для всех», готовясь под руководством своего педагога, профессора Натальи Тихоновны Мартиросян …
А тогда, в 14 лет, я поступил на дирижерско-хоровое отделение Колледжа имени Гнесиных. Учился у Оксаны Юрьевны Глазевой. Её отношение ко мне всегда было доброжелательным, ровным, а работа под её руководством — продуктивной.
—Но почему после дирижёрского Вы поступили на вокальный факультет?
— Ещё в детстве колоссальное впечатление на меня произвела опера «Борис Годунов». Монологи, арии навсегда запечатлелись в памяти, а ещё в то самое время моим домашним учителем стал опытный профессионал, скрипач и дирижёр Леонид Абрамович Вогман, выпускник Киевской консерватории послевоенного времени. Он учился в одно время с известным театральным сценографом Давидом Боровским, певицей Евгенией Мирошниченко. Леонид Абрамович поддерживал мои композиторские эксперименты и не был противником вокала. Общение с ним развивало кругозор и доставляло огромное удовольствие. Может быть, эта дружба стала причиной того, что ко многому, что я видел в свои 15-16 лет, я относился не только скептически, но порой с осуждением. Хотя учиться всегда старался прилежно.
Моим любимым предметом в стенах Гнесинки была музыкальная литература. Благодаря педагогу Татьяне Ренальдовне Огановой эта область буквально захватила мое сознание, что и привело к желанию стать оперным артистом. Музыка и поэтическое слово, воплощённые в характерах героев оперы, — что может быть эмоциональнее, художественнее и совершеннее? Уже к третьему курсу я утвердился в своем решении профессионально учиться вокалу.
Было бы несправедливым не упомянуть, что в занятиях вокалом я чувствовал поддержку Ирины Григорьевны Погибенко, заведующей секцией и моего педагога, которая всегда учитывала мое состояние, щадила, заботилась и понимала. Ведь это было время активного мутационного периода, голосового дискомфорта и опасностей. С благодарностью всегда вспоминаю педагогов Павла Евгеньевича Карпова, Рамиза Абдулаевича Ахундова…
Колледж дал мне большой опыт и знания для дальнейшей жизни и учебы.
— У кого Вы занимаетесь по вокалу в консерватории? И как удается совместить учебу и выступления?
Я учусь в классе доктора искусствоведения Народного артиста РСФСР профессора Юрия Александровича Григорьева. Среди его воспитанников солисты Большого театра России, Московской государственной академической филармонии, Новой оперы, европейских театров.
Сегодня учеба занимает основное время, и вечернее тоже. Поэтому приходится уповать на праздники и каникулы. На этот счёт есть особый календарь, в который записываются все запланированные и предполагаемые концерты, мероприятия и приглашения. Некоторые из них бывают известны уже за год или несколько месяцев, а некоторые возникают спонтанно, и тогда приходится жертвовать учебой и планами, но чаще всё-таки отказывать.
—Какая публика приходит на концерты и как воспринимает услышанное?
Я уже упоминал, что впервые начал исполнять классические вокальные произведения еще в детстве. Это романсы Булахова, Гурилева, арии из оперетт Дунаевского, Кальмана. В то, не такое уж и далекое время, интернет был еще не развит, а в телепередачах были забыты всеми любимые жанры. И на наши концерты во Дворец культуры с удовольствием приходили слушатели среднего и старшего поколений, молодежь и подростки. Многие из них загорались желанием петь и становились в дальнейшем участниками студии. Уже тогда я впервые ощутил искренность и благодарные чувства зрителей, не скупившихся на аплодисменты и теплые слова. Некоторые из них оставались после концерта специально, чтобы поблагодарить. Что наводило на мысль: это больше, чем просто концерт. Кому-то он очень нужен, просто необходим. Такие проявления со стороны публики научили меня уже тогда относиться к слушателям бережно и с уважением, как к близким.
— Значит, вокальная классика по-прежнему популярна в широких массах?
—Многие сверстники считают меня старомодным. Приходится объяснять, что я — за всё настоящее, как в искусстве, так и в жизни, в отношениях между людьми.
Кто ещё не понял, что суррогаты и подделки обесценивают нашу жизнь, уничтожают искусство, лишают здоровья, духовных и нравственных ценностей? А значит — БУДУЩЕГО! Спросите: при чем тут опера? Думаю, что классическая музыка вообще, и оперное искусство, в частности, являются такими незыблемыми эталонами, мерками, культурными скрижалями, что мы не имеем права их терять, перекраивать. Послушать настоящую оперу в исполнении великолепного оркестра, с настоящими голосами и в классической постановке — это всё равно, что искупаться в кристальном озере и пройтись по заповедному лесу, вдохнуть чистого воздуха, продлить жизнь, получить надежду на будущее и подтверждение смысла жизни.
—Кто аккомпанирует Вам, выступает с Вами в ансамбле?
— Когда я был маленький, родителям приходилось платить немалые деньги за минуса, которые писались на разных студиях. С аккомпанементом было проще. Если был рояль, то обязательно поблизости можно было найти и пианиста. И сегодня проблему аккомпанемента решаю посредством приглашения профессиональных пианистов. В последнее время мне помогали чаще всего Игорь Гольденберг и Алексей Воронков, Евгений Толмачев, Евгения Солунская, Марыся Рогозинская.
Что же касается треков для открытых площадок, концертов, на которых живое сопровождение невозможно, приходится писать собственные оригинальные фонограммы. Таким образом, пришлось освоить еще одну непростую профессию! Зато качество моего продукта чаще всего превосходит тот материал, которым пользуются даже более именитые и известные солисты.
—Кто обычно приглашает выступить и выбирает репертуар? Есть ли у Вас продюсеры?
—Приглашения очень разные: на городские и поселенческие праздники, тематические мероприятия, праздники общегосударственные, мероприятия по случаю юбилейных дат композиторов, поэтов и известных людей. Ещё есть отдельные запросы от музыкантов, композиторов исполнить их произведение, часто впервые. Соответственно мероприятию подбирается и репертуар. Чаще можно осуществить проект из уже ранее исполненных произведений, но иногда предлагают спеть и что-то специальное, ретро или же особо любимую в определенном населенном пункте песню. Тогда приходится делать новую аранжировку и учить произведение в короткий срок. Это очень подтягивает и стимулирует.
Личного продюсера у меня сейчас нет, но есть несколько задействованных в концертной сфере человек, которые представляют мои интересы и фактически предоставляют мне работу.
—Кого считаете своим главным учителем?
Такой замечательный и непростой вопрос… Жизнь подарила мне так много всего хорошего, в том числе, и мудрых учителей. О некоторых я уже упоминал, но назвать главного было бы несправедливо по отношению к другим. Возможно, я его еще не встретил, или он меня.
Хочу отметить — добрая половина моих учителей из детства и отрочества плавно переросли в друзей нашей семьи! На протяжении многих лет мы продолжаем по возможности встречаться, обмениваться новостями и опытом.
Не могу не рассказать о своем многолетнем общении с композитором Татьяной Алексеевной Чудовой, профессором Московской консерватории. Со дня знакомства с ней в 2003 году она никогда не выпускала меня из своего поля зрения, стала практически моим первым педагогом по композиции, включала меня в свои концерты. Благодаря её заботе с ранних лет я стал видеть консерваторию своим учебным заведением и, в конце концов, пришел в неё как студент. Я многому у нее научился. В сочинении же музыки остаюсь верен классическим канонам.
—В связи с этим расскажите, пожалуйста, о своем участии в концертном исполнении оперы в письмах «Фон Мекк — Чайковский» Т. Чудовой.
—Эта опера — очень непростое сочинение в плане музыки и сюжета. Либретто составлено по отрывкам, взятым из переписки П. И. Чайковского и Н. Ф. фон Мекк. Опера длится всего 40 минут (концертное исполнение). Но за это время слушатель успевает соприкоснуться со всей гаммой чувств её героев, ощутить трагизм этих отношений.
В этом оригинальном проекте я участвую практически с самого его начала (2014) и очень признателен Татьяне Алексеевне за доверие исполнить партию Чайковского. Не побоюсь сказать, что мое вокальное мастерство как исполнителя современной музыки совершенствовалось отчасти благодаря многочасовым репетициям именно этой оперы. В марте 2017 года опера впервые была представлена публике на сцене Московской филармонии.
С 2014 года я участвую в концертах, посвящённых памяти Тихона Николаевича Хренникова. В июне этого года в концерте, посвящённом 105-летию со дня рождения композитора, мне была доверена значительная часть программы в Малом зале Московской консерватории.
—Есть ли у Вас кумиры в вокальном искусстве?
—Безусловно! Вот только с новыми знаниями, с ростом вокальной образованности вкусы мои меняются, а вместе с ними — и кумиры. Мне не хочется быть банальным и называть звёзд мировой величины прошлых лет. Среди наших современников и, в том числе, соотечественников, десятки великолепных голосов. Так я в одночасье открыл для себя замечательного певца, которому впоследствии стал обязан своей подготовкой к поступлению в МГК. Это заслуженный артист России Сергей Николаевич Мурзаев.
—Есть ли желание обучать молодое поколение? Если да, то как это можно организовать? Открыть школу вокала или курсы?
—Скажу по секрету: я уже успел приобрести некоторый опыт преподавания. Пока что это теоретические музыкальные дисциплины.
Что касается преподавания вокала, моя позиция с определенного момента является принципиальной и неизменной: если это не самодеятельность и не развлечение, то учить пению имеет полное право только тот человек, который состоялся как профессионал и владеет педагогическими навыками. Настоящее академическое пение не терпит ошибок и некомпетентности преподавателей. Слишком дорого они обходятся тем, кто отдал свой голос на волю самозванца. А самозванцев (лжеучителей) сейчас в несколько раз больше, чем истинных специалистов. Я бы предостерегал родителей доверять расплодившимся как грибы после дождя студиям академического вокала. Их учредители и преподаватели не только не имеют соответствующего образования и опыта, но и приписывают себе несуществующие регалии, а участие в «дворовых» конкурсах выдают за победы в международных.
Что касается создания НАСТОЯЩЕЙ вокальной школы — это пока только мечта. Реализовать её удастся еще не скоро, но обязательно — с учётом всех ошибок, отрицательного опыта и, конечно же, знания лучших традиций.
—Певец Владимир Кузьмин не Ваш родственник? Каково отношение к его творчеству?
Этот вопрос мне часто задавали в детстве, когда Владимир Кузьмин был еще в эпогее своей славы; сейчас спрашивают реже, только истинные знатоки… Нет, не родственник. Очень талантливый музыкант. Многие его романтические композиции вызывают приятные эмоции.
—Есть ли у Вас какие-либо интересные увлечения?
—Помимо учебы и выступлений в детстве иногда удавалось позаниматься лыжами. Два года упражнялся в ачери-биатлоне, карате. Сейчас, когда выпадает снег, становлюсь на лыжи, а летом люблю уезжать в наши цветущие, местами болотистые подмосковные луга на велосипеде. Кроме того, я очень люблю читать. В детстве, едва освоив грамоту, сам начал писать «литературные труды»: от сказок и детективов до каких-то нравоучительных трактатов и технических аннотаций. Эти пожелтевшие страницы, кое-как скрепленные неумелыми детскими руками, нередко возникают в старых домашних папках и подшивках, вызывая умиление родителей и моё удивление, а еще… что-то похожее на ностальгию.
Родители никогда не доверяли меня ни чужим людям, ни детскому саду, за что я почему-то особенно им благодарен. С того самого времени полюбил черно-белое кино, особенно фильмы Чарли Чаплина. До сих пор предпочитаю старые советские мультфильмы, радио «Орфей» и уповаю на то, что канал «Культура», мой ровесник и неизменный спутник моего детства, никогда не уйдёт с наших телеэкранов.
by Пётр Сафонов
