Новый год — время чудес и новых возможностей. И наше издание даёт поведать о себе самым ярким ребятам нашей Академии. В преддверии праздника «БезФальши» представляет интервью Филиппа Геллера с талантливым молодым автором, студентом 4 курса кафедры композиции (класс Петра Климова) Гусейном Мамедовым. Молодой человек рассказал о том, как сменил игру на домре на композиторскую деятельность, почему музыка Александра Скрябина стала смыслом его жизни и насколько важно писать камерные сочинения.
Ты родился на Севере, в Норильске. Как в твоей жизни возникла музыка?
Когда я учился во втором классе общеобразовательной школы, к нам на урок пришла педагог по домре. Она рассказывала об этом инструменте и даже сыграла пару номеров. Меня впечатлило звучание, понял, что хочу заниматься на домре. Пошел на прослушивание в музыкальную школу, все успешно прошел, меня взяли.
Как ты учился? Были ли сложности?
Особых проблем не было. У меня хороший слух, с успеваемостью тоже все в порядке. Но очень много участвовал в конкурсах.
Как они появились в твоей жизни?
У одного педагога со мной была ученица. И она постоянно ездила на конкурсы, занимала первые места. И в какой-то момент я понял, что хочу так же. Педагог всегда говорила, что мне очень много дано. И мы начали с ней заниматься, готовиться к региональному конкурсу «Надежда Норильска». Сначала занял третье место, а потом второе (первого не было тогда), потом взял гран-при.
Я играл «Маленькую ночную серенаду» Моцарта, она отлично получалась. Однажды приехал профессор из Московской консерватории, он был в восторге от интерпретации и даже сказал про меня «Наш маленький Моцарт». Долгое время потом меня так звали.
После музыкальной школы готовился к поступлению в Норильский колледж искусств. Очень волновался, но поступил без проблем.
Но на первом курсе начались трудности. Как музыкант, я очень сильно зажимаюсь на сцене, у меня начинают болеть руки. За три года обучения в Норильске и потом два года занятий в Москве эту проблему так и никто не смог решить или объяснить. У меня очень хорошо идет кантилена, а вот с технической стороной есть проблемы.
Однако в первый же год я сыграл с оркестром и продолжал участвовать в конкурсах.
Что тебе давали победы в конкурсах? Уверенность в себе?
Кроме раздутого эго, наверно, ничего (смеется). Услышав меня на конкурсах, один из педагогов хотел, чтобы я поступал к нему в Красноярск. Но моя преподавательница сказала, что надо ехать в Москву. Она начала подначивать маму, чтобы я перевелся в Гнесинку. Педагог постоянно говорила, что у нас нечего делать, так как тут нет конкурентов — а я как музыкант должен быть конкурентоспособен.
И ты решил переводиться?
Да, но решался на это год. Слишком люблю свой родной город — Норильск, не хотел оттуда уезжать.
Летом после 2-го курса приехал на консультацию к Надежде Михайловне Бурдыкиной, мой педагог советовала переводиться именно к ней. Я успешно перевелся, хотя уровень, например, экзамена по сольфеджио в Москве был сложнее.
Было очень тяжело в новом городе, без друзей, я остался наедине с собой. Москва меня сначала не приняла как будто. Очень сильно ушел в себя, в учебу.
Почему ты решил поменять специальность и стал поступать на композицию в Академию?
Я думал об этом уже с четвертого курса училища. Понял тогда, что бессмысленно идти на домру снова, ведь мне там нового ничего не дадут. Я уже был всему обучен.
С подготовкой к теории для экзаменов в Академию мне очень помог педагог, с которым я занимался в Училище — Павел Александрович Алексеев. Поступление было непростым, ребята, которые со мной поступали — просто монстры во всех смыслах. У них и слух трижды абсолютный, и теорию они знали в совершенстве.
Ты поступил, но на платное.
Сначала — да. Но сейчас благодаря усилиям моего педагога Петра Александровича Климова и заведующего отделением Кузьмы Александровича Бодрова, смог перевестись на бюджет.
Что формирует твой внутренний мир?
Это поэзия. Это мой любимый художник Здзислав Бексиньский, его картины. Вдохновляют старые московские улицы. Может вдохновить нечаянно оброненное кем-то слово. Важны мгновения.
Мой враг — это время. Часто после приятных встреч с друзьями думаешь о том, что больше такого момента не будет в твоей жизни. Это очень расстраивает, огорчает. Я вообще зациклен на всем покинутом. Все хорошее уходит от нас, а будет ли что-то светлое впереди, непонятно…Но от этого тоже испытываю особое вдохновение.
Очень нравится проводить время с самим собой, получаю от этого особое удовольствие. Не боюсь остаться один, мне никто не нужен, всегда могу найти, чем себя занять. И могу спокойно обходиться без людей и общения с ними, я очень устаю от них.
Когда и как возник Скрябин — твой кумир навсегда?
В колледже я очень полюбил муз. литературу, у нас был прекрасный педагог. Однажды пошел в читальный зал, где была фонотека и прослушал там буквально всё. И меня привлек Александр Николаевич, его произведения. Помню, что послушал «Прометея» — и не понял тогда его. Начал знакомиться с фортепианными произведениями, они меня интуитивно покорили. И возникло ощущение, что я сам это написал. Как будто знаком с этой музыкой всю жизнь.
В моей голове произошел полнейший переворот. В тот момент я очень поменялся внешне. Скрябин изменил мою жизнь и личность. Я стал все по-другому ощущать и чувствовать. Ничто и никто мне не может заменить Александра Николаевича, это — мой космос, моя вселенная. Я — раб его музыки. И это навсегда.
Ты ощущаешь свое внутреннее единение с ним?
У меня ощущение, что я — это он. Даже раньше говорили, что я очень похож на него в молодости. Скрябин — моя отдушина. Его музыка примеряет с той болью, которую испытываю от соприкосновения с этим миром, с реальностью.
Ощущаешь ли ты вообще свою избранность?
В эмоциональном плане — да. Я, например, прямой человек, всегда говорю все так, как есть. При этом мне трудно раскрыться, я закрыт, не хочу доверять людям.
Для кого пишешь музыку?
В первую очередь — для себя. В музыке нахожу ответы на внутренние вопросы, изучаю себя. Считаю, любой композитор должен писать музыку для себя, а не для кого-то или на заказ. Для кино не хочу писать, для театра — может быть, если будет желание. Вообще не знаю как буду работать. Музыка, увы, стала продажной. Сейчас это способ заработать деньги. А для меня деньги — не главное. Главное — творить.
Кого слушаешь, кроме Скрябина?
Мясковского, Шостаковича, Бориса Чайковского, Фрэнка Бриджа. Но слушаю не только классику — люблю электронную музыку, металкор.
Как бы ты мог обозначить сам свой стиль? Символизм?
Пока я ближе всего к этому направлению, да.
Почему особый пиетет испытываешь к камерной музыке?
Камерная музыка требует детальной проработки и она хорошо выстроена по форме. Заметь, у Скрябина как раз много камерной музыки. Когда пишешь такие сочинения, всегда есть ограничения. А ограничения всегда приводят к какому-то прорыву.
Какими своими сочинениями гордишься?
Одной из моих первых работ, написанных в Академии — циклом прелюдий для фортепиано. Вообще считаю, что у меня нет проходных произведений. Я очень долго пишу, работаю крайне дотошно.
Еще считаю очень удачным дуэт для виолончели с флейтой.
Оперу хотел бы написать?
Нет, я — не вокальный композитор пока что.
Но при этом написал цикл романсов. Расскажи о нем.
Нам дали такое задание. Очень люблю вокальную лирику Прокофьева и Мясковского, и Рахманинова, конечно. В качестве поэтической основы для собственного цикла взял стихи поэтессы Серебряного Века Черубины де Габриак и Иннокентия Анненского. Хотя вообще люблю современную поэзию, но с ней работать тяжело — не слышу ее в музыке. Всё-таки для романсов текст должен быть более академичным.
Как композитор должен работать над романсами, чтобы они были удобны для вокалистов? Часто бывает, что современную музыку невозможно петь…
Писать поаккуратней, сдержанней, не выпендриваться. В вокальной музыке лучше себя сдерживать. И обязательно — развернутая фортепианная партия. Без нее романс будет очень тусклым.
Что самое сложное в композиторском ремесле?
Главное — подбор материала, это очень долгий процесс. Например, мне предлагают поработать над струнным квартетом. Я веду книжечку, и там у меня записаны темы, которые когда-то пришли в голову. И тут я начинаю смотреть, подойдет ли эта тема для квартета. Могу 15-20 тем откинуть, пока не найду мотив, который идеально подойдет.
Какими качествами должен обладать современный композитор, на твой взгляд?
Железной волей, чтобы уметь вовремя отринуть от себя все ненужное. Люди искусства очень ранимы, мы должны понимать, как обороняться от мира. Также считаю, что композитор должен иметь чугунную пятую точку. Ведь надо сидеть и дотошно смотреть все ноты, которые написал. Если хоть одна тебе не нравится, убейся и поменяй так, чтобы ты от нее кайфовал. И третье — честность по отношению к музыке.
