С 14 по 17 октября в Гнесинке пройдёт одно из самых ожидаемых событий осени – фестиваль Gnesin Contemporary Music Week. Об истории проекта, идее перформативности и новых форматах рассказывает создатель и куратор GW Татьяна Яковлева.
Когда у Gnesin Week День рождения?
Мы как-то не задумывались над этим. А пора бы (смеётся). Я бы за точку отсчета взяла 8 октября 2018 года – день, когда стартовал первый фестиваль.
Как появилась идея проекта?
В какой-то момент я поняла, что мне нравится узнавать музыку не просто на концерте или в записи, но в том числе и через презентацию автора. Потом мы делали годовой курс встреч Студенческого научно-творческого сообщества «Современная музыка от А до Я». На одной из конференций придумали сделать мастер-класс по современной музыке и пригласили Ивана Бушуева, Евгения Бархатова, Станислава Малышева, Мону Хабу и других.
А в марте 2018 года параллельно происходят сразу два события. Мы с Ириной Севастьяновой начинаем обсуждать идею создания лаборатории современной музыки в общих чертах, а Наталья Вересковская случайно встречается с Иваном Бушуевым и вспоминает об идее продолжения мастер-классов по современной музыке для исполнителей. Когда мы встретились и всё осознали, то решили «Ну так давайте!».
Что было дальше?
Постепенно начала формироваться команда. В основном, все происходило по наитию – мы пробовали. Самое сложное было тогда – придумывать репертуар, потому что мы сами в этом мало ориентировались и не знали, что лучше взять музыкантам, не имеющим опыта в исполнении современной музыки. Нам очень помогли участники Студии новой музыки и Московского ансамбля современной музыки, которых мы пригласили как тьюторов.
Для молодых композиторов есть конкурсы и проекты, а для исполнителей долгое время ничего не было, разве что разовые мастер-классы. В Гнесинской системе образования современная музыка в ансамблевой практике для инструменталистов почти не присутствует. Да, есть прекрасный хоровой коллектив Altro Coro под руководством Александра Сергеевича Рыжинского и исполнения отдельных пьес отдельными музыкантами, чаще всего — при подготовке к конкурсам. Еще три года назад в академии не существовало платформы современной музыки, в отличие от той же Консерватории.
Кто в команде проекта?
Команда постоянно обновляется. В основном, это люди из СНТО и Студенческого совета. Кто-то постоянно в проекте, кто-то приходит и уходит.
Так получилось, что кураторов у нас достаточно много. Если говорить о первом проекте, то это мы с Ирой Севастьяновой, Наташа Вересковская, Владимир Жалнин и Денис Добровольский. На следующий год Наташа выпустилась, и это, конечно, нас сильно подкосило. Она делала очень много важных менеджерских вещей. Сейчас она и Володя Жалнин работают в Союзе композиторов и продолжают участвовать в GW, но чаще ведут отдельные проекты.
Ещё отдельно хочу сказать про работу нашего дизайнера — Нелю Насибулину. Она все три сезона делает неподъёмную работу: все афиши, оформление сайта, флаеров. Нам невероятно повезло с ней!
Мы всегда приглашаем ребят из Гнесинки — нам постоянно нужны волонтёры. Ребята из Студсовета нас активно поддерживают. Например, в прошлом году нам очень помогла Ксения Платонова. Важно, что в нашем проекте работает не одна голова. Вот эта командность и – наверное, одна из особенностей GW.
Как вы решаете организационные моменты? При постоянно меняющемся составе, это, наверное, непросто.
Мы пишем ребятам, которым, как нам кажется, интересен проект, и которые могут откликнуться. Кто-то сам нам пишет и предлагает помощь. Часто ищем человека для какой-то определенной задачи.
Когда я стала преподавателем академии, многие административные вопросы стали решаться проще. Но больших проблем у нас никогда и не было и даже наоборот, чувствуется поддержка — и от проректора Ивана Ивановича Козлова, и от сейчас уже ректора Александра Рыжинского, и от многих других. Бывают отдельные проблемы на охране, но они чаще всего решаются.
В связи с ограничениями по коронавирусу что-то в программе проекта изменилось? Пришлось ли чем-то пожертвовать?
Конечно, когда планировалась Неделя, мы про возможный карантин думали, и боялись этого. Концерты будем пробовать провести онлайн. Изначально мы готовили проект всё-таки для «живой» аудитории. И, кстати, некоторые ребята, кто готов прийти офлайн, онлайн участвовать не хотят, чувствуется общая усталость от него.
В этом году программа во многом отталкивается от перформанса, который предложила Ольга Бочихина. Какие-то вещи, которые тематически связаны с карантином и изоляцией, с погружением в себя, переосмыслением пространства снаружи и внутри. И мы с самого начала хотели, чтобы было больше практических дисциплин, воркшопов, а не только лекций и мастер-классов. Поэтому «живое» пространство просто необходимо.
Как изменился проект за три года?
По сравнению с первым годом он, конечно, очень расширился. Например, в прошлом году мы устроили Call for scores. Партитуры присылали композиторы из разных стран. Спасибо, кстати, Дмитрию Курляндскому: он увидел в сети, что проводится этот проект, перепостил, и о нас узнали в других регионах.
Немного изменилась концепция. Раньше это была лаборатория. Тогда и для нас, и для наших музыкантов (ансамбль Reheard) было важно просто начать играть. Сейчас надо развиваться дальше. Мы продолжим проводить исполнительские мастер-классы, но уже не в рамках фестивальной программы. Начиная с прошлого года делаем больше занятий для музыковедов, композиторов, журналистов.
За это время у вас появились какие-то традиции?
Да. Фестиваль проходит в октябре в течение четырех дней со среды по субботу — уже почти традиция. Всегда есть концерты. У нас сформировался ансамбль Reheard – это наши музыканты, уже почти постоянный состав, а также приглашенные гости для отдельных пьес.
Еще одна идея, которую мне хотелось бы развивать, – презентация молодых коллективов. В первый год у нас был гостем ансамбль Kymatic, во второй – ростовский ансамбль InEnsemble Антона Светличного. В этом году мы предложили презентацию Diana Plays Perception, плюс несколько музыкантов участвуют в перформансе in-out, а один из его кураторов Кирилл Широков проведет лекцию.
У нас всегда была какая-то часть, связанная с импровизацией, перформансом. В первый год – пространственная импровизация с Владимиром Горлинским, в в прошлом году – лекция Алексея Наджарова с элементами перформативности. В этот раз, как я уже сказала, у нас перформанс Ольги Бочихиной. К тому же, в GW есть уже сложившийся коллектив из СНТО, наши теоретики. Они готовят перформативные пьесы, в их репертуаре Филидеи, Кейдж, Апергис. А в этом году они представят пьесы английских авторов Лоуренса Крейна и Мэтью Шломовица.
Перформативная часть развивалась и во время карантина. По инициативе Ирины Севастьяновой мы организовали проект Room music, где исполнялись онлайн новые пьесы, созданные специально для нас во время пандемии.
В этом году вы планируете выходить за пределы концертного зала?
Планируем, конечно. Вот перформанс Бочихиной будет как раз такой. Я бы сказала, это site-specific и променад. Воплотить его, конечно, сложно. Думаю, что этот опыт будет очень любопытным. Сама хотела бы на нем побывать, это точно.
Как к проекту относятся гости, которых вы приглашаете?
Все музыканты с большой отзывчивостью соглашаются. Я вспоминаю прошлый год, когда Федор Юрьевич Леднев приехал на весь фестиваль. Он работал каждый день с разными составами музыкантов, с ансамблями, по несколько раз проводил репетиции, еще и успевал в перерывах ходить на дневные занятия программы!
Для молодых очень важно, когда приходят те, кто уже состоялся в профессии и дает важные советы. Это влияет на общую атмосферу, общий тонус. Огромная благодарность этим людям. Я все время поражаюсь, почему они соглашаются? Поэтому сама всегда стараюсь соглашаться, когда меня просят что-то провести или сделать. Отдаю долг Вселенной (смеётся).
А вы когда-нибудь сталкивались с отказами?
Отказывались, если не могли. Неудобные даты, время, местоположение. Но это редко.
Что совершенно нового будет в этом году на Gnesin Week?
В этом году фестиваль обращен к звуковой среде внешнего и внутреннего пространства, записи звука и электроники в соотношении с акустикой. Мы пробуем новые направления в концертной программе, например, английскую музыку. Планируется Zoom-встреча с композитором из Англии, которого мы играем, Лоуренсом Крейном.
Во время весеннего карантина мы добавили в программу фестиваля формат «По нотам». Просто сидели в Zoom, анализировали произведения, рассказывали про композитора, показывали ноты, схемы. В этом году мы решили провести это вживую. Наши музыканты – Дмитрий Баталов и Андрей Юргенсон – расскажут о современном композиторе МаркеАндре.
Еще мы добавили формат “Плей-лист”. Это будет практикум особого слушания, составление плейлиста как композиции, как отдельного произведения. Мы пригласили Олега Крохалёва, он проведёт лекцию и практикум на эту тему. А Рена Фахрадова в этой рубрике представит сочетание аудио и видео.
В этом году мы приглашаем не только ансамбли, но и создателей новых проектов, организуем им презентации. Будут творческая резиденция в Переделкине, публикация книги Элвина Люсье и Бориса Филановского, семинар Василисы Филатовой «Звук в поле», телеграм-канал Ивана Бушуева и Юлии Глуховой «Звука среда».
С кем вы сотрудничаете?
Со всеми (смеётся). Для меня важно, что мы никому себя не противопоставляем, ни с кем не конкурируем, а, скорее, учимся и сотрудничаем. Это наша принципиальная позиция. Должны быть такие проекты, где никто не проигрывает, где всем классно. Например, МАСМ – наши друзья. Их музыканты были у нас тьюторами с самого начала, а участники ансамбля Reheard проходили стажировку на Академии композиторов в прошлом году. Хорошее сотрудничество и со Студией новой музыки. Сейчас мы планируем совместный концерт в ноябре.
Как вы решаете финансовые проблемы?
У нас некоммерческая организация, денег хватает только на самое необходимое. Частичное финансирование со стороны у нас есть. Немножко нам помогает Гнесинка, а в этом году еще и Союз композиторов.
Нужно понимать, что GW, это, с одной стороны, четырёхдневный фестиваль, а с другой – годовой проект. Мы делаем небольшие проекты регулярно, и некоторые из них связаны с конкретными площадками. В каждом случае вопрос решается отдельно.
Бывает, что нас приглашают организаторы какого-то фестиваля. В этой ситуации с их стороны идёт финансирование. Сейчас, например, мы ведем переговоры с фестивалем из Перми.
Конечно, необходимо сотрудничать со спонсорами, меценатами, со всеми, кто мог бы нам помочь. Но так как проект проходит в стенах государственного учебного заведения, возникает сложная схема для работы со спонсорами. Можно подавать заявки на гранты, что довольно сложно, так как наш проект не проходит по стандартным параметрам и, кроме того, там очень сложная система отчетности. Возможно, нужен отдельный человек для решения этих вопросов.
Как думаешь, что будет с проектом, если вы все (авторы проекта) уйдете по каким-то причинам из Гнесинки? Он будет без вас существовать?
Проект скорее наш, авторский, и никто другой его вести не будет, хотя бы потому, что это абсолютно волонтёрская инициатива, которая не приносит никакой финансовой выгоды, да и музыка специфическая, зарабатывать на ней проблематично. Нужно вкладывать кучу сил, времени и энергии, а кому это нужно, кроме нас? Радует то, что люди, наши гости, уже теперь регулярно спрашивают: «Ну как, будет в этом году Gnesin week? Мы ждем!»
Но тем не менее проект существует три года. Значит, есть всё-таки что-то, ради чего вы этим занимаетесь. Почему вы это делаете?
Я, конечно, не могу говорить за всех. Например, ребятам в Союзе композиторов интересен молодой ансамбль, который умеет играть современную музыку. Что касается меня, то мне просто интересна область современной музыки, и через такой вот опыт организации я больше понимаю саму среду.
Какая традиционная роль у музыковеда? Анализировать, читать лекции, писать статьи и книги. Но отсутствие практической части создает для меня некий дискомфорт: будто ты что-то понимаешь не до конца. Рождается внутреннее любопытство и потребность понять суть предмета через соприкосновение с ним. Для меня это всегда было важно.
Мне интересны особенности восприятия музыки разными людьми – как это чувствует музыкант, как композитор, как музыковед. И музыковедам тут сложнее всего. Например, мы не можем до конца понять, что музыкант физически испытывает во время игры, и часто об этом даже не думаем, а это – часть материала. Мне интересно общаться с композитором и понимать, как он мыслит, каков механизм его работы.
Кроме того, ты можешь собрать в программу то, что тебе интересно: приглашаешь тех людей, которых хочешь видеть, презентуешь книги, которые сам хочешь прочитать и поделиться с другими.
Благодаря проекту, любой участник может расширить свой кругозор и выйти за пределы своих личных границ. Даже если он потом в этой сфере не останется, он будет говорить уже на другом языке. Я просто хочу приоткрыть дверь: «Смотрите, вот там есть что-то важное». Не хочется быть тайным сообществом, «сектой», о которой говорил Владислав Тарнопольский на форуме в Консерватории в 2016 году. Нам необходимо взаимодействие с людьми из разных сфер.
Есть и некая ответственность: каждый год проект ждут, о нем спрашивают. У меня отношение к GW, как к ребенку: он уже есть, и без нашей помощи не вырастет. Я не знаю, что будет дальше, но я очень хочу, чтобы, во-первых, все наши музыканты реализовались, а во-вторых, мне бы хотелось, чтобы фестиваль стал событием, о котором знают и на котором меняются.
GW — это про то, чтобы приоткрыть двери, а люди уже сами решат, заходить к нам или нет.
Фото: https://vk.com/ya_tati
