Завершился первый молодежный киномузыкальный фестиваль состоялся первый ”Kinorex ” — проект, в котором режиссеры и композиторы работают вместе. Кандидат искусствоведения, старший преподаватель РАМ имени Гнесиных, композитор и финалист фестиваля Ярослав Глушаков поделился своими впечатлениями о ”Кинорексе” и рассказал о том, что считает самым важным в работе кинокомпозитора.
Ярослав Владимирович, ваша совместная работа с режиссером Анастасией Николаевой над фильмом «Sandman» («Песочный человек») заняла второе место. Раньше вы работали в тандеме «режиссер-композитор»? И вообще – какие у вас отношения с киномузыкой?
Да, у меня были разные по масштабу проекты. Тандем режиссер-композитор чаще всего складывался с ребятами из ВГИКа. Это были игровые и анимационные фильмы. В их числе, например, мультфильм «Как Гоголь “Нос” написал», который имеет довольно высокий рейтинг на Кинопоиске. Сколько бы раз я его не пересматривал (а композитор должен смотреть фильмы много раз, чтобы лучше понять, почувствовать «картинку»), все время находил новые нюансы. То же самое было при работе над «Песочным человеком» с Анастасией Николаевой. Пересматриваешь его — и замечаешь новые детали, новые оттенки: для меня это — показатель глубины ленты.
Насколько помню, на ”Кинорексе”у композиторов была возможность выбрать фильм, к которому они хотели бы написать саундтрек. Почему вы остановились на «Sandman»?
Композиторы, прошедшие первоначальный отбор, могли написать музыку к любому фильму: к одной или всем заявленным на конкурс работам. На выполнение задания давалась неделя, и это угнетало, поскольку я очень занят на работе. Поэтому, посмотрев все ленты, остановился на наиболее перспективных. Написал музыку не только к фильму Анастасии, но так совпало, что именно с ней мы решили работать. Сейчас понимаю, что это было к лучшему, поскольку другие работы были сильно завязаны на референсах. Например, мультфильм Севы Булавкина про коронавирус. Он замечательно сделан, но задача режиссера — стилизовать картинку и музыку под американские боевики 90-х, — ставит определенные рамки для композитора. Если композитору необходимо сочинить саундтрек, напоминающий саундтреки кинофильмов 90-х годов, то он вынужден опираться на чужую музыку. Соответственно, его музыка будет восприниматься как чужая.
У «Песочного человека» звуковая дорожка отсутствовала: я получил «тихий» файл, «чистый лист» и не был обременен музыкальными предпочтениями режиссера. Чтобы понять смысл фильма, мне пришлось пересмотреть работу несколько раз: уловить темп, движения, основное действие. Надо сказать, музыка родилась очень быстро — все совпало.
Какие задачи для себя вы обозначили при сочинении саундтрека?
Меня очень вдохновляла перспектива исполнения моей музыки симфоническим оркестром. Не каждый день композитор сталкивается с такой редкой возможностью: услышать свои сочинения в исполнении оркестра. Поэтому музыку, которую я писал, представлял в звучании конкретного состава. Главная задача, которую я перед собой поставил – это минимальными средствами музыкальной выразительности достичь максимального эффекта.
В процессе создания вы ориентировались на отечественных или зарубежных композиторов? Каких именно?
Я не ориентировался на каких-то определенных композиторов. Мне хотелось опробовать несколько приемов, которые я мечтал услышать в оркестровом звучании, без «пластика», без использования сэмплов. Хотелось именно живого звучания. В итоге мне удалось реализовать все свои идеи.
Как проходила ваша работа с Анастасией Николаевой?
Нас очень поджимал дедлайн. Времени на написание музыки было крайне мало. Если бы первоначальный (и единственный) вариант саундтрека не понравился режиссеру, то не было бы возможности что-либо переделать. У меня была одна попытка: я писал из расчета, что мне надо успеть сдать партитуру в срок.
А случались ли у вас с режиссером разногласия в музыкальном плане?
Я очень благодарен Анастасии за предоставленную творческую свободу. Мы не говорили о смысле, о фабуле фильма. Ведь, например, финал «Песочного человека» можно трактовать по-разному, он остается открытым: разбито ли сердце у главного героя, или же он умирает? Я выбрал свою трактовку и сделал по-своему — рассказал историю, которую увидел. Но, судя потому, что я не получил замечаний от режиссера, мне кажется, я попал в точку (смеется).
Да и в целом этот проект прошел гладко. Думаю, дедлайн здесь сыграл мне на руку: иногда нужно уметь остановиться и сказать себе, что все хорошо.
Впрочем, такие «остановки» нужны, скорее, режиссерам, а не композиторам. Режиссеры во ВГИКе в учебных целях могут использовать в фильмах любую музыку. Когда они начинают сотрудничать с композитором, то нередко ориентируются на ту музыку, которую нашли сами. У композитора все происходит иначе, он не может подстраиваться под чужую музыку (ведь будет плагиат!), ему важно создать что-то свое.
Хотели бы и дальше сотрудничать с Анастасией Николаевой?
Мы даже договорились с ней об этом (улыбается). У Анастасии планируется новый проект, к работе над которым я приступлю не на стадии постпродакшна, а в процессе написания сценария. Для меня как композитора это очень важно, потому что кино будут снимать под мою оригинальную музыку, а не под референс, с которым пришлось бы иметь дело.
В следующем году «Kinorex» вновь распахнет свои двери для режиссеров и композиторов. Примете ли в участие в предстоящем «Kinorex-2022»?
Я уже запланировал это (смеется). Надеюсь, что фестиваль, как это и было задумано организаторами, откроет дорогу и композиторам, и режиссерам. На мой взгляд, все финалисты этого года очень достойные, имеют собственное «лицо» и заслуживают свое место в киноиндустрии.
