«Гробница Куперена» Равеля. Не скажу, что слышу эту музыку в первый раз, но раньше мне не доводилось прямо-таки погружаться в её изучение. И вот, переслушав её раз десять в исполнении Французского национального оркестра, а также вчитавшись в статью первого выпавшего мне сайта Belcanto.ru, я поняла, что ничего не поняла. Сюита посвящена погибшим друзьям Равеля, но при этом названа в честь барочного клавесиниста и композитора. Произведение написано для фортепиано, но исполняется оркестром. Что-то тут нечисто. Но главный вопрос — почему так светло и мило написано? Гробницы, похороны, смерти друзей — это не то, что приходит на ум при прослушивании. Мне потребовалось достаточно времени, чтобы во всем разобраться, и вот, что я узнала.
1914 год. Близилась годовщина смерти Куперена, круглая дата — 250 лет! Изначальная идея Равеля был в том, чтобы отдать дань уважения великому предшественнику. Но работа над сюитой пришлась на начало Первой мировой войны, поэтому творческий замысел изменился. Сам композитор тоже участвовал в боевых действиях, потеряв при этом семерых близких друзей. Памяти каждому из них посвящены части сюиты.
Лично я при прослушивании ожидала что-то угнетающее и похоронное, но сюита звучит по-другому. Мне приходит в голову выражение «светлая память». Если бы эти слова были музыкой, они бы звучали именно как «Гробница Куперена». Равель словно противостоял той тоске и боли от потери через прекрасное, глубокое, вечное.
При прослушивании тоже возникают вопросы. Равель вкрутил в барочный жанр свои неоклассицистские привычки. В рамках этого стиля композиторы реконструировали старинные жанры, делая саму музыку при этом ультрасовременной. Прелюдия, фуга, токката и менуэт — ещё ладно, эти названия на слуху и как-то ассоциируются с эпохой Куперена, но форлана и ригодон лично для меня не что иное, как непонятное сочетание букв. Это барочные танцы, как я позже узнала, но они в сюиту того времени редко входили.
Интересная деталь — на самом деле «le tombeau» дословно переводится как «посвящение». И смотрите-ка, «Посвящение Куперену» звучит как-то поприятнее. Это нечто высокое, дань уважения, творчество смиренного ученика для вечного учителя. Сразу пропадают мрачные кладбищенские ассоциации. И хоть с недавних пор правильный перевод закрепился среди слушателей, но по запросу «гробница…» в интернете можно найти гораздо больше информации.
Исполнение стало для меня настоящим открытием. Клянусь вам, услышав гобой в прелюдии, первый раз в своей жизни я не поморщилась, а наоборот прислушалась. Не знаю, заслуга это исполнителей, дирижера или композитора, но большего наслаждения этот инструмент для меня вряд ли способен дать. Удивительные сочетания мажора и минора, резкая контрастность и при этом певучесть каждой части — это что-то поразительное.
Всем, кого заинтересовало само произведение, советую послушать именно исполнение Французского национального оркестра, всё-таки земляки композитора правильно понимают его замысел. Обратите внимание на седьмой по счёту аккорд в прелюдии и разделите со мной восторг от тонкости этого звучания.
