В Зале Чайковского прозвучала опера-зингшпиль «Волшебная флейта» В. А. Моцарта в концертном исполнении. Впечатлениями поделилась Любовь Павловская.
Оперы Моцарта — беспроигрышный вариант показать красивую музыку, красивых людей и красивую картинку. Моцартовские зингшпили вдобавок радуют своим юмором: забавными героями, смешным, но не лишенным смысла сюжетом, шутками и каламбурами.
На сей раз «Волшебную флейту» исполнили в «аудиоверсии», но и без визуального «фасада» опера предстала во всем блеске. Прекрасны были и захватывающий сюжет, и стройные линии моцартовских мелодий, и виртуозно исполненные партии. Смутил, пожалуй, только перевод либретто в режиссерской версии Егора Перегудова.
Для удобства зрителя на экранах, расположенных слева и справа от сцены, демонстрировали текст либретто в переводе на русский. Иногда он был чрезмерно авторским. Принц у Папагено превратился из «странного» в «стремного», а вместо привычного русского «нам конец» прозвучало «нам хана». Часто в стремлении приблизиться к зрителю можно уйти в крайность и пуститься в «пошлость», как говорил Чехов. Но для того, чтобы вызвать смех у аудитории, необязательно писать в духе псевдозумеров; была ли такой острой необходимость использовать жаргон, до конца не ясно. Впрочем, субтитры в целом немного подводили: иногда они появлялись раньше, чем начинал петь артист, а иногда просто исчезали. Наверное, ответственный за их переключение так увлекался музыкой, что забывал о своей работе.
Увлечься было чем! Ансамблем руководил Филипп Чижевский в образе, отдаленно напоминавшем Царицу-ночь: от движений руками до одежды — дирижер надел мантию вместо привычного костюма. Под его руками слаженно играл Questa Musica, в составе которого были объединены оркестр и хор. Коллектив уже зарекомендовал себя как один из наиболее авторитетных и разносторонних: в репертуаре русская и зарубежная музыка, произведения композиторов эпохи барокко и Возрождения, а теперь и «Волшебная флейта» венского классика.
Состав вокалистов был сильным: звонкий тенор Ярослав Абаимов исполнял партию Тамино, харизматичный баритон Константин Сучков — Папагено. Роль Памины доверили артистичной Елене Гвритишвили, а властной Царицей ночи стала очень обаятельная Мария Сардарян. Певцы отлично проявили себя и как актеры: например, экспрессивную, подвижную, выразительную мимику Константина Сучкова было видно даже с балкона. Между певцами и ансамблем случился мэтч — и они очень легко и незаметно для слушателей отыграли и отпели почти три часа чистой музыки.
Филипп Чижевский не только дирижировал оркестром, но и дикторами — они произносили речитативы, стоя на балконе, над оркестром. Порой они нуждались не только в смелой руке дирижера, но и в активном взмахе головой Чижевского, который указывал на то, что время читать свою немецкую реплику давно пришло.
Впрочем, эти забавные неловкости не испортили общего впечатления. Во времена Моцарта такая опера и не должна была настраивать на серьезный лад. Веселая «Волшебная флейта» высмеивала некоторые социальные и культурные аспекты эпохи, включая идеалы рыцарства и шаблоны поведения. Это делает комизм знаменитой оперы более многослойным и актуальным и сейчас.
Фотографии предоставлены пресс-службой Московской филармонии
