Мало кто знает, что известный английский писатель, драматург и журналист Бернард Шоу начинал свой путь с музыкальных заметок. «О музыке» – сборник блистательных статей и эссе. Часть из них написана в юные годы для разных журналов, часть – содержит остроумные советы начинающим критикам.

Эту книгу, безусловно, стоит прочитать каждому человеку, который пишет тексты, тем более, музыкальному журналисту.

Шоу – настоящий мастер эссе. Английский юмор, адская наблюдательность и язвительная точность – все это способно довести читателя до судорожного смеха. Вот где подлинная кухня драматурга!

Его путь в музыкальную критику был не прост, однако описывает он его в одной из вступительных статей с убийственной самоиронией. Мать и сестра Шоу были оперными певицами, он же с большим рвением играл несколькими пальцами на фортепиано, но для человека его возраста (юного) и положения (незавидного) в музыке разбирался очень хорошо. Ему доверили колонку в еженедельнике. Рискнув показаться оригинальным, Шоу взял псевдоним Corno di bassetto. Вроде как итальянец. Позже он писал:

«Этот жалкий инструмент ныне совершенно вытеснен бас-кларнетом. О нем бы и совсем забыли, если бы Моцарт не ввел его в партитуру своего Реквиема, очевидно считая, что жидкий, меланхолический звук и полное отсутствие страстности в бедном тембре инструмента вполне подходят для похоронного обряда. <…> Услышь я в 1888 году хоть одну ноту, взятую на бассетгорне, я ни за что бы не выбрал его в качестве псевдонима для автора, который намеревался блистать. Сам черт не мог бы заставить бессетгорн звучать с блеском».

«Блистать» у начинающего колумниста получилось не сразу. Первый журнал, по словам Шоу, загнулся при его активном участии. Зато работа в другом подарила ему аудиторию и известность. Посмотрите, какую очаровательную характеристику дает писатель своей профессии в статье «Как стать музыкальным критиком»:

«Я вступил в штат новой еженедельной газеты на амплуа сотрудника, пишущего передовицы. Однако мои подвиги в этой роли вызвали такой ужас и замешательство в редакции, что мое предложение заняться музыкальной критикой было встречено с невыразимым облегчением, поскольку эта тематика вполне уживается с невменяемостью автора. Мне отвели целую полосу в газете, как если б отвели обитую войлоком комнату в сумасшедшем доме, и с того времени в течение почти семи лет я каждую неделю писал статью…»

Слог Шоу, даже в переводе, выдает человека предприимчивого, не страшащегося трудностей и легкого на подъем. С Шоу можно спорить, смотря с недоумением на его мнение, воодушевляться и возмущаться, негодовать и соглашаться, обижаться на то, что он задел святое – то, что дорого вам в музыке, и чувствовать, что он один из тех немногих избранных, кто способен понять ваши мысли и объяснить музыкальные пристрастия вашей души. Не такими ли должны быть настоящие критические заметки? Пожалуй, самое важное, что чувствуется в каждом его слове  – это небезразличие. Какое редкое, какое ценное качество! Ему стоит поучиться.

Позже на Шоу обрушилась заслуженная слава драматурга, престижные награды – от Нобелевской премии по литературе до «Оскара», но заметки о Вагнере, Генделе, Шумане, Бахе, об инструментах, массовых концертах в Англии, публике и обо всем на свете – это то, с чего он начинал.