Нынешний год отмечен юбилеями двух знаменитейших в жанре мюзикла композиторов – Джорджа Гершвина (120 лет) и Эндрю Ллойда Уэббера (80 лет). Несмотря на большую разницу в возрасте и происхождении (еврейский эмигрант и коренной англичанин), их объединяет переворот, который каждый совершил в музыкальном мире. Гершвин, стремясь отразить в своей музыке американскую культуру 20х-30х годов с господством в ней джаза, стал известен как первый классико-джазовый композитор. Творчество Уэббера также явилось синтезом разных направлений: композитор стал создателем жанра рок-оперы.
Подарив миру такие хиты как «Призрак оперы», «Кошки», «Порги и Бесс», они показали, что кажущиеся на первый взгляд лёгкими джаз и рок могут органично существовать с академической традицией. Слушатели БЗК смогли насладиться этим сочетанием в День защитника Отечества. Государственный духовой оркестр России под управлением Александра Нянькина исполнил программу «Шедевры мирового мюзикла».
Название программы – не игра красивыми словами и не желание придать их звучанию пафоса. Это – отражение того, что составило суть события. Концентрация имён Гершвина, Бернстайна, Пьяццоллы и Уэббера, переход от одной знаменитой мелодии к другой, – всё создало невероятную гамму впечатлений и ощущений; слушатели будто перенеслись в театр Бродвея прямиком из БЗК.
Первое отделение, представляя собой некое попурри имён и композиций, началось с сюиты из мюзикла «Вестсайдская история» Леонарда Бернстайна. Ей на смену пришли оригинально прозвучавшая «Рапсодия в стиле блюз» Гершвина в аранжировке для оркестра без фортепиано, ария Порги и «Летнее время» из «Порги и Бесс», «Лунная река» Генри Манчини из к/ф «Завтрак у Тиффани», «Обливион» Астора Пьяццоллы. Неожиданными оказались куплеты Мефистофеля из оперы Гуно «Фауст» в исполнении солиста Геликон-оперы Григория Соловьёва, который привнёс в лёгкое настроение ноту дьявольского праздника.
Во втором отделении пространством овладело творчество Эндрю Ллойда Уэббера. «Воспоминание» из «Кошек», увертюра к рок-опере «Иисус Христос – суперзвезда», «Музыка ночи» из «Призрака оперы», – вот лишь некоторые номера, прозвучавшие после антракта. И всё бы ничего, да только формат звучания вышеперечисленных номеров не соответствовал специфике жанра мюзикла. Певцы двигали руками в лучших традициях классической оперы, а пение напоминало оперу в концертном исполнении. Мюзикл не может жить без действия на сцене. Происходящее между героями объясняется не только словами и музыкой, но и совершаемыми передвижениями, жестами, касаниями. Синтез этих трёх начал – слова, музыки, жеста, – отражает весь замысел, вложенный в мюзикл создателями. Только видя и слыша, зритель может выстроить сюжетную канву, даже не зная заранее либретто. Сценическое исполнение отдельных кусков разрушает эту специфику. Представим, что на подобный концерт придёт человек, который никогда не слышал об истории Кристин и Призрака. Он услышит арию Призрака и его дуэт с Кристин и скажет, что эта музыка красива. А что за ней стоит? Почему Призрак поёт именно такие слова, а не другие? Почему его лицо выражает страдание? Нет действия, которое даст ответы на эти вопросы. Нет контекста. И в таком случае, человеку остаётся только насладиться звучанием музыки, а потом прийти домой и искать информацию о сюжете произведения, либо делать это до похода на концерт.
Второй момент, на который хочется обратить внимание, – голоса вокалистов. Эта проблема имеет место в сфере мюзикла в России. Довольно часто исполнителями ролей оказываются оперные певцы, чей голосовой аппарат и манера держать себя на сцене совершенно не укладываются в рамки рассматриваемого жанра. Певец должен сосредоточить своё внимание не только на пении. Он должен играть, будто в театре. Поэтому исполнителей партий в мюзиклах называют не вокалистами, а артистами. Плюс, сам голос лишён мощного оперного вибрато. Он звучит более «просто», более обыденно.
Единственным подходящим под все перечисленные параметры певцом оказался Андрей Бирин. Являясь артистом российских мюзиклов, он как никто другой знает всю специфику и все нюансы жанра. Исполнение им арий Царя Ирода, Иуды и Иисуса из рок-оперы Эндрю Ллойда Уэббера «Иисус Христос – суперзвезда» перенесло слушателей в ту атмосферу энергичности и трагизма, которые несёт в себе музыка этих номеров. «Чистый» голос без вибрато и желания показать все свои вокальные возможности, драйвовые движения в такт, – вот то, что на какое-то время заставило прочувствовать дух именно рок-оперы и мюзикла.
