6 ноября в рамках IX Фестиваля музыкальных театров «Видеть музыку» состоялась премьера оперы Эдисона Денисова «Четыре девушки» по пьесе Пабло Пикассо.
Буйство красок и непримиримость форм творений Пабло Пикассо остались не только на холстах; в творчестве великого художника можно найти даже пьесы для драматического театра. Одна из них — «Четыре маленькие девочки» (1948 г.). Она написана в технике «потока сознания»; Пикассо выражает чувства героинь сочетаниями различных цветов и мелодикой слов, часто не связанных друг с другом. Проба пера авангардиста привлекла внимание Геннадия Рождественского почти через 40 лет после создания. Дирижер предложил создать на эту пьесу музыку — так и появилась опера Эдисона Денисова. Однако поставить ее тогда, в 1986 году, не удалось. Позже было осуществлено три концертных исполнения, последнее — в 2022 году в рамках проекта «RE-Конструкция». Полноценным спектаклем «Четыре девушки» стали в театре имени Натальи Сац только сейчас. Режиссер-постановщик Мария Фомичёва точно попала в эстетику Пикассо с ее неуловимыми гибкими формами и, вместе с тем, постоянством смысла.
Опера состоит из шести картин; каждая из них — воплощение определенного этапа инициации жизни девушки от детства и юности до глубокой старости. Героини лишены каких-либо индивидуальных характеристик — это, скорее, собирательный образ женского начала. Они — единый организм и сценически и вокально, поэтому поют девушки, преимущественно, квартетом. Сложную развитую музыкальную ткань расцвечивают своими голосами Альбина Файрузова (Первая девушка), Алина Виленкина (Вторая девушка), Екатерина Ковалева (Третья девушка) и Мария Чудовская (Четвертая девушка).
Относительная статичность вокалисток компенсируется за счет сценического действия мимического ансамбля. Мужские персонажи, облаченные в маски зверей, становятся для девушек проводниками во взрослую жизнь — с этими образами связаны ритуальные сцены замужества и материнства. Женская половина ансамбля символизирует самих главных героинь; в то время, как певицы остаются неподвижными, их эфемерные воплощения резвятся в заповедном саду юности.
Музыкальный язык этого произведения можно сравнить с непрерывным течением реки — архаичные и современные звучания появляются из ниоткуда и растворяются в вечности. Оркестр под руководством Валерия Платонова создает уникальное вневременное пространство, которое подразумевает партитура Денисова: задумчивое звучание арфы, настороженные монологи клавесина и загадочные звуки челесты погружают слушателя в мистический сон-притчу. Временами шепотом, временами выкриками-всполохами дышит его организм, обращаясь к затаенной в сознании памяти предков. Особую атмосферу создает и хор, под стать античному. Он находится в другом пространстве, где-то наверху, отчего звучит как «голос с неба», комментирующий события — мощно, точно и аккуратно вписываясь в музыкальную ткань.
Велика роль визуального наполнения сцены: гранат как символ плодородия; хрустальные колыбельки, наследницы кубизма; бесформенные металлические изваяния-младенцы; свитки с нитями судьбы мойр — богинь судьбы. Даже при выраженном отсутствии линейного повествования эти знаки помогают зрителю угадывать, предчувствовать действие на сцене.
Постановка пропитана эстетикой сюрреализма и авангарда, но это не делает ее непонятной. Опираясь на вечные истины, она проводит слушателя через цикл жизни. Впечатления, ощущения и чувства — главное. Их осмысление приходит после.
Фото — Елена Лапина
