Открывшийся после ремонта МХАТ им. Горького презентовал возобновленный спектакль Владимира Немировича-Данченко «Три сестры» по Антону Чехову. На первый взгляд, это — классическая постановка с реалистическими декорациями и костюмами. Но на самом деле перед нами самая настоящая подделка, прежде всего, заметная в актерской игре…
Три года тому назад «Трех сестер» тоже восстанавливали, правда совсем с другой концепцией. Тогдашний худрук труппы Эдуард Бояков говорил, что они реконструируют спектакль по записям и звуковой партитуре самого Владимира Немировича-Данченко — т.е. зрителю была предложена попытка увидеть постановку в аутентичном виде. И посмотрев тогда эту версию вживую, можно было констатировать, что мы увидели «музей» — действие выглядело скучным и унылым, актерам явно не хватало эмоциональности в игре. Идея поставить артистов, подходящих по возрасту героям пьесы, тоже сыграла злую шутку — молодежь совсем не справилась с психологической нагрузкой ролей.
Новый глава МХАТ им. Горького Владимир Кехман в интервью к новому спектаклю всячески опровергал аутентичный подход — основой концепции стали слова самого Немировича-Данченко. «Любую пьесу Чехова каждый раз надо ставить заново. Надо подойти к ней с нашими сегодняшними глазами и чувствами. А не глазами хорошего музея». Честно говоря, не ожидалось, что слова режиссера команда по возобновлению постановки и актеры воспримут настолько буквально.
Увиденное просто поражает воображение. Никакого отношения к легендарной интерпретации Владимира Ивановича эта постановка не имеет. Логичнее было б уж написать — «спектакль по мотивам версии Немировича-Данченко». Да, основные мизансцены сохранены, но много нового и непонятного, того, что в старом спектакле не было и чего режиссер не предполагал. Например, эксцентричный танец Родэ и Федотика в самом начале, когда занавес только открывается. Или еще один момент, который озадачил: Прозоров в своем робком (по идее) признании в любви к Наташе в конце первого акта, проговаривает свои слова в каком-то аффектированном состоянии и одновременно ее лапает… Спектакль готовил актер старшего поколения, 82-летний Сергей Десницкий — в разное время в версии Немировича-Данченко он играл и Вершинина, и Тузенбаха. Возникает вопрос, как он мог допустить вольности в родной для него постановке и вообще такую игру актеров?
О том, что спектакль сделан по мотивам старой постановки напоминает оформление. Художник Вячеслав Окунев не стал скрупулезно восстанавливать декорации и костюмы Владимира Дмитриева (что было сделано в возобновлении 2020 года), а по его эскизам создал свой художественный облик постановки. Ярче всего авторский взгляд Окунева проявился в 4 акте — вместо меланхоличной осенней поляны с березовой аллеей (так было у Дмитриева) Окунев сделал практически цитату с поленовской «Золотой осени» — солнечную и радостную картину погожего осеннего дня…
Но главный беспредел этого возобновления — актеры. Во-первых, почему театр на большинство главных ролей позвал артистов со стороны? Неужели в своих пенатах не нашлось достойных актеров?
Как ни прискорбно сообщать, но и приглашенные, и артисты труппы чрезмерно утрировали актерскую игру, некоторые из них истошно орали и истерили, как в самой дешевой мелодраме. Где же тут чеховские полутона, нежность и мягкость? Вера Десницкая (Ольга), актриса театра «У Никитских Ворот» исступленно закатывала глаза и корчилась, изображая страдание. Ужасающее впечатление оставила Тина Стойилкович (Ирина) — новое приобретение МХАТа. Девушка-сербка говорит с акцентом, но это еще цветочки — ягодки заключаются в том, что у нее хрипатый, прокуренный голос, а вся ее игра выражается в вызывающих интонациях, истеричном крике и движениях, как у нервнобольной. Пропадают роли Прозорова и Кулыгина у местных Тимура Дружкова и Юрия Раковича — они до них еще не созрели. Герман Андреев визуально вполне себе походит на Тузенбаха, но вот его подача и крайне пафосная манера игры заставляют вспомнить другого чеховского персонажа, Петю Трофимова из «Вишневого сада». Не удалась роль Чебытукина актеру Андрею Казакову. Вызывающая манера игры Агнии Кузнецовой (Наталья Ивановна), которая, похоже, первый раз играет классику, тоже не радует — ее героиня, конечно, стерва, но не в современном понимании этого слова.. Не хватило выправки и благородства Максиму Дахненко (Вершинин), хотя он по сравнению с остальными играл вполне прилично.
Но Чехов умер не окончательно. В спектакле он присутствует благодаря Наталии Медведевой (она играла эту роль и ранее) — статная, аристократичная актриса очень поэтично и мягко раскрывает образ девушки, впервые познавшей любовное чувство. В ней присутствует и необходимая данной героине загадка, и обреченность, и романтическая манкость.
По-настоящему играла Любовь Мартынова (Анфиса) — ветеран театра. В своей маленькой, но очень выразительной роли она воскресила кусочек того старого МХАТа…
Самое ужасное — в том, что люди, пришедшие на спектакль, а особенно молодежь, думают, что это и есть классика. Что так и надо играть.
Чехова во МХАТе можно, видимо, считать окончательно похороненным. Определение «Русский психологический театр» новой постановке явно не идет. А желающим насладиться настоящей классикой с отличным составом рекомендую посмотреть запись спектакля Немировича-Данченко на YouTube. Ирина Мирошниченко, Вячеслав Невинный, Леонид Губанов, Евгений Евстигнеев вас точно не разочаруют.
