Спустя 10 лет на Историческую сцену Большого театра вернулась великая опера Джузеппе Верди «Риголетто». С 14-го по 17-е ноября прошли премьерные показы.
Режиссер постановки Джанкарло дель Монако, среди известных работ которого «Девушка с Запада» Пуччини (1991) и «Симон Бокканегра» Верди (1994), перенес действие оперы из XVI века в современность. Но современного в спектакле мало — и в режиссерском его видении (вероятно, потому что эта история могла произойти в любом веке), и в сценографии, где дель Монако работает вместе с Антонио Ромеро.
Музыкальный руководитель постановки — Валерий Гергиев. И если музыкально опера была исполнена превосходно, режиссура в некоторых моментах сильно тормозила действие.
Джильда, качающаяся на качелях и играющая в классики (дель Монако хотел подчеркнуть ее юный возраст); Герцог, одетый в джинсы и кожаную куртку; оргия вместо бала у Герцога во дворце — такие намеки на сегодняшний день скорее выбиваются из общего действия, чем связывают воедино сюжет. Не менее странным оказывается и то, что Джильда, живущая всю жизнь взаперти, не знает имени своего отца, приходящего к ней регулярно.
В партитуре «Риголетто» много возможностей и огромный потенциал, который не был реализован: многие ключевые арии статичны — певцы стоят в центре сцены большую часть сольных номеров. Особенно сильно «бездейственность» ощущается в третьем акте в замке Герцога: Риголетто, Джильда и придворные находятся в одном пространстве, впрочем, все они практически неподвижны, а ведь это очень эмоциональные моменты — вся массовка на протяжении номеров «Куртизаны, исчадье порока», «О синьоры, сжальтесь вы надо мною», «В храм я вошла смиренно» сидит на красных диванах. Актеры ансамбля одеты в черные костюмы, что визуально перегружает восприятие. Из-за отсутствия взаимодействия между солистами во время дуэта (Риголетто находится на расстоянии нескольких шагов от своей лежащей на полу дочери), сцена кажется затянутой, неинтересной, несмотря великолепное исполнение и импульс, который несет в себе музыка Верди.
Статичность действия отчасти компенсируется впечатляющими масштабными декорациями, но они, к сожалению, не всегда продуманны. К примеру, красная комната развлечений Герцога Мантуанского полностью обита тканью, которая просто глушит голоса исполнителей. И если ансамбль способен пробить акустику, то соло Герцога (Роман Широких) звучало тускловато. Еще один не совсем удачный момент — двухэтажная декорация хижины Спрафучиле в четвертом акте. Риголетто и Джильда прячутся под конструкцией; их видно только зрителям, сидящим внизу, в партере и, может, в бельэтаже. В важном с точки зрения сюжета квартете голоса исполнителей звучали тоже не так ярко, как могли бы — им мешали сваи дома и его фундамент.
Зато оркестр предстал во всём блеске, — ровное чистое звучание той самой искрящейся музыки Верди. Валерию Гергиеву за пультом удавалось сдерживать оркестр и хор, которые то и дело стремились разойтись в сцене похищения Джильды, причем то оркестр обгонял хор, то наоборот. В остальном всё прошло гладко.
Ярко и выпукло звучал Риголетто Ариунбаатара Ганбаатара — мощный, сильный голос с красивым бархатным тембром. Это стопроцентное попадание в образ.
В исполнении Гузель Шариповой красота вердиевских колоратур Джильды раскрывается на полную и предстает удивительно нежной и искренней. Героиня вбирает в себя и черты еще наивного ребенка, и трагизм слишком рано повзрослевшей девушки.
Роман Широких, исполнивший Герцога Мантуанского, хорошо звучал в сольных номерах, когда красоту его голоса не поглощал оркестр и декорации. Недостаток звука компенсировала актерская работа — Герцог получился очаровательным мерзавцем.
Коварный дуэт преступников, Маддалена (Алина Черташ) и Спрафучиле (Юрий Власов), внес в постановку живости. Притягательность Маддалены сложно было не заметить — она, кажется, соблазнила весь зал. Манящий роковой голос Черташ раскрыл всю суть персонажа. В Спрафучиле было что-то инфернальное — мрачный, пугающий молчаливый палач.
Прекрасная музыка, великолепный состав исполнителей и дорогие декорации, увы, не смогли спасти зрителей от напрасного ожидания действия на протяжении всего спектакля. Всё хорошо, только «Риголетто» застыл.
Фото — Дамир Юсупов/Большой театр
