24-го февраля ударили «Холода»: программой «Заморозки 20-х. Мосолов, Лурье, Шостакович» открылась серия концертов оркестра Prometheus в ДК «Рассвет».
Просто так поиграть хорошую музыку нынче нельзя — нужна концепция. К этому требованию времени ДК «Рассвет» приспосабливается успешно, а коммерческий талант тех, кто занимается продвижением этой площадки, порой выносит на поверхность очень достойные идеи. Благодаря этому ищущая публика и хорошие музыканты встречаются в одном пространстве.
Идея цикла «Холода» тоже заслуживает внимания. Музыка советских композиторов объединена в хронологические тематические программы, охватывающие период с 1920-х годов до хрущевской оттепели. Один концерт — одно десятилетие, названия же вечеров отражают разные оттенки «Холодов» — «Заморозки 20-х», «Гололед 30-х» и др., отчего вспоминается занимательный факт про эскимосские языки: говорят, что в них существуют десятки слов со значением «снег» и «лед». Видимо, и сейчас нам зачем-то нужен такой «словарь холодов».
«Образ холодов не случаен: большинство сочинений, представленных в программе, были подвергнуты суровой официозной критике, а их авторы — гонениям со стороны властей. <…> Зима железная дохнула, и не осталось и следов», — говорится в сопроводительном тексте на сайте «Рассвета». Цикл — соответствуя постепенному наступлению оттепели-весны — продлится до 23-го мая, всего — пять вечеров, каждый из которых представят музыканты камерного оркестра Prometheus под управлением Михаила Калицкого и приглашенные участники проекта. Среди них — скрипачи Равиль Ислямов и Александр Тростянский, пианисты Михаил Турпанов и Пётр Айду, сопрано Анастасия Бакунина.
Однако одно дело концепция и другое — в каком виде эта концепция доходит до воплощения.
На создание цикла музыкантов вдохновила песня Леонида Фёдорова «Холода» и, по словам руководителя оркестра Prometheus Михаила Калицкого, она будет звучать каждый вечер в новой аранжировке. В первой программе мы услышали версию для вокала, гитары и струнного ансамбля. Исполнением музыканты исполнением подражали манере Фёдорова, пытаясь изобразить зыбкость, дрожание и асинхронность, которые хороши для «АукцЫона» и будто бы не совсем уместны в случае с таким полуакадемическим составом. В итоге, вместо оммажа получилась блатная песня, а учитывая контраст с последующими номерами — обескураживающий когнитивный диссонанс: обманутое предчувствие публики, которая настроила свой внутренний слух на музыку первой волны советского авангарда, казалось, витает в прохладном воздухе зала в виде некоторой плотной субстанции. Этого определенно можно было бы избежать с помощью небольшого конферанса перед концертом.
Первое впечатление стерлось благодаря прекрасному исполнению «Рельсов» Владимира Дешевова. Михаил Турпанов, как всегда, был сосредоточен, несколько суров и очень профессионален. Следующие композиции также улучшили ситуацию.
Прозвучали «Экзотическая сюита» того же автора и «Четыре газетных объявления» Мосолова — характерные, яркие, свежие той особой свежестью, которая была присуща молодым людям того времени, искренне полагавшим, что они создают прекрасную страну будущего.
Исполнение Анастасии Бакулиной было чудесным, даже несмотря на акустические «провалы» помещения из стекла и бетона, которые в этом номере особенно были заметны. Соната Рославца для альта и фортепиано, к сожалению, была сыграна по соседним нотам и дополнила общее неровное впечатление от концерта. Причудливая музыка Третьего струнного квартета Артура Лурье заставила погрузиться в размышления о времени: звук шагов, метронома, который режет пространство на ровные отрезки, между возгласами и вопросами — интонации мольбы. Дорога уходит вдаль, но в какую? Ответа нет, только время постепенно останавливается, замирая в пентатоническом пустом пиццикато.
Сочинение раннего Шостаковича — в финале прозвучала его Прелюдия и скерцо для струнного октета — стало самым ярким впечатлением, отпечатавшись на сетчатке, как всплеск безжалостно ослепительного света. Это произошло не только по причине сокрушительного таланта композитора, но и, кажется, из-за того, что именно эту вещь камерный оркестр Prometheus подготовил как следует. Накрытые общей волной, музыканты даже дышали вместе. Шостакович того времени — юный талантливый трудоголик, служит в кино и пишет Первую симфонию. Прелюдию и одно из своих первых «недобрых» скерцо он посвящает памяти безвременно ушедшего друга — вот и соприкосновение с еще одним холодом, холодом смерти.
У автора «Холодов» Леонида Фёдорова есть замечательная песня — «Зимы не будет». Песня-утешение, песня-успокоение, почти колыбельная. Этого хочется пожелать и нам: чтобы, вне зависимости от времени года, зимы метафорической, с ее безжалостными зубастыми холодами — не было.
Фото — Элси Варандо
Источник: https://www.classicalmusicnews.ru/reports/no-winter/
