Час терпеливого ожидания в фойе БЗК, и вот вожделенный билет, отданный недовольным слушателем, у вас в руках. Поднимаясь на самый верх, удивляешься, почему некоторые люди уходят с концерта. Ведь на сцене редкий и даже экзотический для этих консервативных стен гость — Артуро Сандовал со своим ансамблем. Один из самых почитаемых джазовых трубачей и пианистов покорил мир поразительной виртуозностью и изысканными импровизациями.

Но уже в зале понимаешь, почему слушатели не выдерживают, и осознаёшь, что выбор площадки настораживал небезосновательно. Большой зал консерватории — одна из лучших в Европе классических концертных сцен. Она славится своей великолепной акустикой; любим как большими оркестрами, так и солистами.  Однако джазовый ансамбль Сандовала, сам по себе довольно мощный (рояль, два синтезатора, барабаны, перкуссия), был неудачно подзвучен. Это привело к такому звуковому перенасыщению пространства, что, казалось, сейчас оно надуется, как воздушный шар, и лопнет. Кроме того, музыка, проходя через колонки, неизбежно становилась плоской и дешёвой: слушатель тут же телепортировался в атмосферу провинциального ДК, где хорошо продаются билеты на концерт звёзд российской эстрады.  «Периферийности» добавил и сам Сандовал: он постоянно спускался в зрительный зал, то раздавая лепестки подаренных ему роз, то вспоминая детство, то поздравляя ребенка с днём рождения.

И всё же, музыкальное впечатление заставило забыть обо всех недостатках. Яркое гаванское солнце, зажжённое темпераментным и горячим кубинским джазом, ненадолго осветило несколько уставшую и угрюмую столичную публику, хотя дальше стандартных аплодисментов и редких киваний головой «в долю» дело не пошло. К сожалению, возраст играет свою роль, и Сандовалу не удалось показать те блестящие возможности игры на трубе, какими он владел раньше.

К тому же в этот раз солист ограничился сопровождением ритм-секции, не привезя свой знаменитый биг-бенд. Эта ритм-группа своими колоритом и виртуозностью (в основном перкуссионистов) скрашивала довольно обыденные импровизации Сандовала, которому не удавалось брать столь ожидаемые слушателями высокие ноты. Но весь свой поистине выдающийся талант он раскрыл в блестящем владении фортепиано, завораживая своей технической оснащённостью, импровизационными находками и оригинальностью: публика пришла в восторг от попурри на темы «Подмосковных вечеров», 2-го концерта Рахманинова, баллад Шопена. То садясь за рояль, то берясь за  трубу, Сандовал пел джазовые композиции с народным кубинским оттенком. А завершился концерт ярким «Night in Tunisia» — одним самых популярных джазовых стандартов.

В этот день было нетрудно переместиться из атмосферы тёплого джазового вечера в эпоху русского модерна, поскольку соседний Рахманиновский зал перенял амплуа оперного театра: здесь уже ближе к ночи, прозвучали два сценических произведения Игоря Стравинского: комическая опера «Мавра» (1922), сочинённая специально для «Русских сезонов» Дягилева в Париже, и балет-пантомима «Байка про лису, петуха, кота да барана» (1915), впервые исполненная той же труппой в одном концерте с «Маврой». Этот проект был реализован силами студентов вокального и оркестрового факультетов консерватории, ансамблем солистов «Студия новой музыки», Театром классического балета Натальи Касаткиной и Владимира Василёва. За дирижёрский пульт встал Азим Каримов — один из самых видных дирижёров молодого поколения.

Яркая и самобытная «Мавра» сочинена на либретто Б. Кохно по шуточной поэме Пушкина «Домик в Коломне». Параша, главная героиня, скучает по своему другу — гусару Василию. Тем временем мать Параши отправляет дочь на поиски новой кухарки. Параша приводит Василия, переодетого в кухарку по имени Мавра. Новая работница ненадолго остаётся одна; по возвращении женщины застают «кухарку» за бритьем. Василий убегает, а Параша плачет по «милому другу».

Герои получились запоминающимися. Дуэт Валерии Бушуевой (Параша) и Александра Бородейко (Василий-Мавра) сложился в единый очаровательный образ горе-любовников. Их исполнение было высокопрофессиональным, как в вокальном, так и в артистическом плане. Также порадовали слушателей Елена Жданова (Кумушка) и Марина Ярская (Мать): они не только во всей красе показали свои богатые меццо-сопрановые голоса, но и ярко сыграли свои роли. Хотя постановка, по сути, была концертным исполнением, во всех мизансценах и движениях артистов просматривались логика и продуманность.

«Байка про лису, петуха, кота да барана» сочинена Стравинским по собственному сценарию, литературной основой которого стал сюжет из собрания сказок Афанасьева. Жанр «Байки…» отсылает к русскому скоморошьему представлению, а музыкально вбирает в себя как черты русской народной традиции, так и западной мадригальной комедии и театрализованной кантаты. Лиса (тенор), облачившись в монаха, похищает хвастливого Петуха (тенор). В норе она заводит разговор со своими частями тела. Выяснив, что хвост совсем не нужен, она высовывает его наружу, что позволяет Коту (бас) и Барану (бас) схватить Лису и освободить Петуха.

В исполнении участвует две группы исполнителей: балетная (хореография Наталии Касаткиной) и вокальная (певцы-солисты). Необычен состав оркестра: у струнных и деревянных духовых по одному инструменту на группу, примечательно большое количество ударных — нашлось место даже для венгерских цимбал. Удерживая высокую планку, заданную первым отделением, танцоры и певцы познакомили слушателей с атмосферой народного балагана.

Дирижер Азим Каримов справился с акустическими сложностями постановки, несмотря на капризную акустику Рахманиновского зала, предопределившую дисбаланс нестандартного ансамбля и солистов. Озвученные молодым маэстро партитуры получились гармоничными и красочными, в чём, конечно же, есть и заслуга великолепных солистов «Студии новой музыки».

Вот так один холодный будничный вечер превратился в увлекательное путешествие из мира кубинского джаза, солнца и радости, в парижское общество, которое в начале XX-го века восхищалось оригинальностью и самобытностью русского искусства эпохи модерна.