13 октября Оперный театр-студия имени Ю. А. Сперанского, история которого насчитывает уже почти полвека, открыл новый сезон спектаклем «Иоланта». Накануне Мария Гордиевская побеседовала с художественным руководителем студии Александром Бутвиловским о премьерах, интересе к старинной опере, проблемах студенческого театра и трудоустройстве выпускников. 

Мы находимся буквально в преддверии нового сезона оперной студии. Что самое интересное нас ожидает?

В первую очередь само по себе открытие сезона, к которому мы тщательно готовимся. В этот раз мы откроемся обновленным спектаклем «Иоланта», в котором в прошлом году появился видеоряд. Этой работой мы будем представлять Академию на фестивале «Видеть музыку». 

Дальше нас ждет крайне интересное мероприятие, которое, наверное, пока не имеет аналогов. Совместно с нашим научно-творческим центром по изучению проблем музыкального театра, который возглавляет доктор искусствоведения, профессор Ирина Петровна Сусидко, мы хотим поставить оперу Иоганна Хассе «Милосердие Титово». Подчеркиваю, именно Титово! Потому что за основу мы взяли версию, которая была исполнена в России в 1742 году во время коронации императрицы Елизаветы Петровны, и название оперы, так же как и всё либретто, переведено на русский язык того времени. Хассевский «Тит» был самый известный, можно сказать, хитовый «Тит» домоцартовской эпохи. Это будет не совсем обычная постановка, а скорее реконструкция оперы. 

Не могу назвать этот проект чисто студийным — я считаю, что это мероприятие общевузовское. Здесь задействован камерный оркестр Академии (художественный руководитель — заслуженный деятель искусств РФ, профессор Владимир Петрович Зива). Дирижер у нас замечательный музыкант и педагог Андрей Сергеевич Рейн. Постановочная группа представлена сотрудниками Большого театра, они же — педагоги нашей студии: режиссер-постановщик Ольга Тимофеевна Иванова, балетмейстер Ольга Юрьевна Богачева, режиссер-педагог Виталий Александрович Родин, художник Анатолий Викторович Захаров. Абсолютно все, от мала до велика, работают с большим удовольствием и напряжением.

Всё это стало возможно благодаря программе «Приоритет-2030». Премьера должна состояться первого декабря в нашем Концертном зале. 

В этом сезоне вы ставите целых две оперы Хассе, в прошлом сезоне обращались к Перголези. Чем вызван такой интерес к барочной опере? 

Тяготение к старинной музыке объяснимо, потому что все зингшпили, миракли и прочие малые формы, в которых писали старые мастера, связаны с тем, что мы нынче называем камерной оперой. Когда мы решили, что в оперной студии должна быть камерная сцена, было естественно обратиться именно к ним. В нашем репертуаре «Служанка-госпожа» и «Ливьетта и Тракколо» Дж. Б. Перголези, «Крестьянка, или Дон Табарано» И. А. Хассе, «Директор театра» Моцарта, а еще были экспериментальные работы — например, Stabat Mater Перголези. Эти спектакли проходят в Шуваловской гостиной. 

Гнесинская студия уже не первый год принимает участие в студенческой секции фестиваля музыкальных театров «Видеть музыку». Что это дает?

Выход на большую сцену, на прессу, на какой-то музыковедческий уровень критического анализа — для нас это важно. Студенческие театры сегодня — это не те оперные студии, которые были 30−40 лет тому назад. Мне иногда говорят: у вас самодеятельность. Какая самодеятельность? У меня дед был директором завода, он играл на мандолине, на гитаре, на аккордеоне. Вот он, бывало, с товарищами шел после работы в дом культуры и там занимался самодеятельностью. А у нас студенческий театр, где профессионалы учат будущих профессионалов, причем на практике.

Студенческий театр — это особая форма театра. И она, слава Богу, сейчас развивается. Не только у нас, но вообще в стране есть несколько очень крепких студенческих театров-студий при музыкальных вузах.

Поддерживается ли с ними какая-то связь? 

Обязательно. У нас даже есть ассоциация студенческих оперных театров-студий (сокращенно — АСОТ). Туда входят, например, оперная студия Уральской консерватории (руководитель — Павел Иванович Коблик) и оперный театр Московской консерватории (режиссер-постановщик — Эдем Иззетович Ибраимов). Очень крепкая студия в Новосибирской консерватории. Постоянно сотрудничаем с начальником управления концертно-театральной деятельностью Санкт-Петербургской консерватории Виктором Александровичем Хапровым. Это наше большое общее дело, это будущее. Мы растим кадры для наших музыкальных и оперных театров.

В этом плане показателен гала-концерт выпускников оперной студии, который пройдет 27 октября.

Эту идею я вынашивал несколько лет. Наши режиссеры, дирижеры и балетмейстеры воспитали уже не одно поколение. И я подумал: а почему мы должны терять связи с выпускниками нашего вокального факультета, с воспитанниками нашей студии? Они делали первые шаги на нашей сцене, а сейчас с успехом поют в «больших и малых» театрах. Я помню, как-то на спектакль к нам пришла Алина Черташ (она сейчас ведущая солистка в Большом театре), и я ей озвучил эту идею. Потом мы созвонились, вместе подумали и создали творческую группу наших выпускников. Кроме Алины, в концерте выступят Рамиля Миниханова (тоже солистка Большого театра), финалистка «Большой оперы», солистка «Геликон-оперы» Софья Цыганкова, ведущий солист УралОперы Фёдор Шинкевич, лауреат конкурса Чайковского Максим Лисиин, солист театра Сац и «Новой Оперы» Данил Князев. Все они с радостью согласились поучаствовать в этом проекте. Я им говорю: «Ребята, вы взрослые люди, вы, наверное, избалованы гонорарами. А ведь мы денег вам не заплатим». Отвечают: «А нам и не надо». Альма-матер для них  — понятие святое, и в наше меркантильное время это особенно дорого. 

Ведущим будет очень известный музыковед Артём Михайлович Варгафтик, кстати, тоже выпускник нашей Академии. 

В концерте выступят те, кто уже заявил о себе, кто работает в крупнейших театрах страны. А как в целом обстоят дела с трудоустройством выпускников? 

Вопрос этот самый сложный, и с ним работать и работать. Сейчас вузы чаще всего дают «путевку в жизнь» только в виде диплома, не хватает налаженной связи «музыкальный вуз — театр». 

Наша задача — сделать так, чтобы у выпускников Академии, помимо диплома, общих знаний и умений, был «репертуарный портфель». Потому что любой директор театра, когда к нему придет устраиваться солист, в первую очередь спросит: «Что ты поешь?» Ребята, которые занимались и занимаются в студии, это понимают. Рамиля Миниханова мне рассказывала: «Когда я дебютировала в ”Иоланте” в Мариинке, со мной толком никто не работал над ролью, и я очень благодарна нашему режиссеру Ольге Тимофеевне Ивановой, которая со мной полностью сделала партию. Я себя чувствовала абсолютно уверенно».

Студенческий театр-студия — это уникальный организм. Репертуарный театр с постоянной сменой солистов. Как вы с этим справляетесь?

Ни в одном театре, ни в самодеятельном, ни тем более в профессиональном, не существует такой текучки кадров, как в студенческом. Когда приходит новый сотрудник, я ему сразу говорю: «Готовьтесь к тому, что сегодня есть, условно, девочка Нина, которая всё хорошо поет, а через три месяца она получает диплом и “до свидания”». Таков учебный процесс: ребята становятся на ноги, образно говоря, оперяются и потом улетают.

Работать в таких условиях непросто, но мы как-то приспосабливаемся. Петь в студии может любой студент вокального факультета. Это принципиальная позиция: лучше дать человеку шанс, чем кого-то упустить. При этом мы часто спорим, у нас проходят достаточно горячие планерки, особенно когда приходится выбирать одного из двух, трех кандидатов, чтобы поставить на роль.  

Как в студии проходят прослушивания на партии? 

Мы не проводим кастинги. Я прихожу знакомиться с ребятами первого курса на занятия по актерскому мастерству и говорю: «Присматривайтесь к нашему репертуару и уже сейчас думайте, что будете петь. Не гонитесь, пожалуйста, за Татьянами, Иолантами и прочими — возьмите для начала что-нибудь более скромное». Непременное условие — согласие педагога по вокалу, потому что, в первую очередь, они учатся профессиональному академическому пению, и только преподаватель может подсказать, стоит студенту петь ту или иную партию или нет. Дальше студент учит текст, сдает партию дирижеру и только потом попадает к нам. Как правило, в начале года мы собираем заявки от студентов, иногда сами их просим присмотреться к той или иной партии. Но в конечном итоге выбор за самими обучающимися. 

Как вы работаете со студентами из Китая? 

Наш дирижер и педагог кафедры оперной подготовки Фёдор Петрович Сухарников, занимается с китайцами отдельно на протяжении уже нескольких лет. Они разучивают сцены из «Онегина», «Пиковой дамы», «Алеко» и в конце учебного года выступают с оркестром студии на сцене Концертного зала. Кроме того, мы выбираем лучших китайских студентов и вводим их в свои постановки. У нас есть партии и роли, которые за китайцами уже закрепились — Трике, например. Его, кажется, уже и не отдадут. Поют ребята, кстати, замечательно: и Трике, и Гремина, и сейчас в «Иоланте» Тун Юйси поет короля Рене. Так что мы с ними работаем очень активно. 

Из ваших наблюдений, кто приходит на такой спектакль с участием китайских студентов?

Если говорить о чисто китайских спектаклях, то наши ребята ходят, в том числе, из любопытства, а китайцы — чтобы поддержать своих соотечественников. Что касается репертуарных спектаклей студии, в них китайские студенты выглядят настолько органично, что публика воспринимает такой интернациональный актерский ансамбль как единое целое. Я работаю в Академии уже более десяти лет и могу сказать, что за это время китайские студенты-вокалисты стали намного ближе к нашему творческому процессу. Раньше, бывало, они угрюмо бродили по коридорам обособленными группами, зимой даже не снимая верхней одежды. А сейчас я часто вижу просветленные лица, многие улыбаются, здороваются. Они уже чувствуют себя своими. По крайней мере, у нас так. Думаю, что и на других факультетах тоже.

Кто аудитория студенческого театра? Это ведь не только гнесинцы.

У нас есть своя публика, причем разных возрастных групп. Это и молодежь, и пожилые люди, которые любят классику. Есть свои поклонники: когда мы выходим после спектакля, там уже стоят люди, обсуждают, благодарят режиссера, дирижера. Этим нужно дорожить, и мы очень ценим свою публику.