В этом сезоне Большой театр представил весьма необычнуюпремьеру — впервые за 60 лет тут снова зазвучал «Демон» Антона Рубинштейна. Оперу взялся ставить Владиславс Наставшевс, за плечами которого были уже весьма удачные «Искатели жемчуга» Жоржа Бизе на Камерной сцене им. Б. А. Покровского. Новый же спектакль, премьера которого прошла аккурат под Новый год, вызвал, в основном, жесткую и негативную оценку прессы.
На одном из показов уже второго блока «Демона» побывал Филипп Геллер.
Основной претензией к этой постановке со стороны критиков было отсутствие единой режиссерской идеи, которая проходит через всю постановку. Действительно стоит согласиться с тем, что не прочитав интервью с ее автором, трудно догадаться, что этот спектакль «о темной силе таланта», что «Тамара — творческая личность, а надзвездные дали, которые обещает ей Демон — это слава, признание ее таланта». Однако думается, что Наставшевс, как человек эмоционально тонкий и по-особому чувствующий музыку (в чем мы убедились в его «Искателях жемчуга») на самом деле гораздо шире и глубже своих деклараций. Его интерпретацию неверно называть понятием «режопера», скорее это сценический символизм, в котором большое значение имеют детали. Прошлое и настоящее сплелись тут воедино. Пассеизм по старому «Демону» выражен через волшебные виды кавказской природы, врубелевские образы, которые видно через открытые двери «зала» на сцене (о нем — позже), Цветовая гамма костюмов хористок и миманса также напоминают об образе, созданном Михаилом Александровичем. Современность постановки заключается в принципах работы режиссера с партитурой Рубинштейна, то, как он ее видит.
Прием зала в зале, когда на сцене в прямом смысле зеркально отражаются ряды кресел партера применен в целом удачно, хотя сообщает некоторую статичность действию. Но зато можно сконцентрироваться именно на музыке.
Демон в этом спектакле сущий рокер: он одет в кожу и перемещается на мотоцикле. Поначалу этот прием выглядит необычно и вызывает определенное оживление в зале, однако ближе к середине спектакля сей лейтмотив постановки начинает несколько надоедать.
Ангелы, одетые в форму капельдинеров театра — охранителей зала, раздражения не вызывают, скорее небольшую и легкую усмешку. Не быть же им в костюмах с крылышками на спине — это выглядело бы примитивно и наивно.
Наиболее эффектно в этом спектакле выглядит второй акт — многочисленные гости приходят на свадебный пир Тамары с огромными охапками шикарных букетов, которые позже, когда выяснится, что ее жених умер, станут траурными. От Демона, кстати, тоже прилетит подарочек — мертвые цветы. Балетный дивертисмент — мужская и женская пляски, за которые режиссеру особенно досталось от критиков, как показалось нам, наоборот решены нетривиально. Фишка заключается в отличной работе света: благодаря разбросанным по углам различным цветовым пятнам сцена, и без того находящаяся вся в цветах, превращается в настоящий райский сад. А миманс, который передвигается в пространстве во время танцев, совсем не мешал.
Вопросы вызывает финал постановки: Демон, соблазняя Тамару, затаскивает ее на свой мотоцикл, одевает на нее белый шлем. Следом — поцелуй, после которого девушка эпично падает с байка. С ней начинают суетиться ангелы — они приносят те самые цветы из второго акта и целиком заваливают ими героиню. Получается, что героиня своим поступком похоронила сама себя и никакого прощения ей нет (того самого, о котором поют в апофеозе).
Интересно оформление спектакля (художники — сам Наставшевс и Майя Майер). Выделяется классный контраст черноты, которой окутана вся сцена и ярких, но не утрированных красок нарядов хористов, миманса и Тамары. На наш взгляд, этот визуальный прием выглядит очень стильно и эстетично. А минимализм последнего акта хорошо рифмуется с скованностью пространства вооображаемой кельи, которая прописана в либретто. Отдельную мистику этому действию добавляет плафон, на котором варьируется изображение космических просторов.
Наибольшее восхищение вызывает работа, которую проделал оркестр под управленем Артема Абашева. Партитура «Демона» —далеко не самое высококлассное сочинение, в ней есть длинноты, порой очень примитивна и банальна оркестровка (чувствуется, что оперу писал пианист). Первая русская лирическая опера, как ее именуют исследователи, совсем не идеальна и на звание шедевра, конечно, претендовать не может. Но дирижер попытался сделать все возможное, чтобы она звучала достойно и интересно. И тут даже минусы превращаются в плюсы. С творения Рубинштейна сняли налет пафоса и русского ухарства — музыка прозвучала очень свежо и незатерто. Отдельное спасибо Абашеву за поднятие темпов — опере это, несомненно, добавило динамизма. Но главная прелесть заключается в том, что «Демон» исполняется всего с одной купюрой — восстановлены и целиком звучат оркестровые антракты, которые в советское время просто вырезали.
С артистическим составом в новом спектакле все весьма достойно. Андрею Потатурину в образе Демона удается компенсировать визуальную статичность своего героя посредством эмоционально насыщенного пения и отличной фразировки. Актерски выпукло сделаны образы Тамары и Синодала. Героиня Анастасии Щеголевой с самого начала чувствует свою особенность, то, что она сильно отличается, например, от своих подруг. Нервно-тревожная, тонко ощущающая грань между земным и ирреальным миром, она словно заранее знает, что ей предначертано. С вокальной точки зрения к певице не придраться — ее голос отлично лег на партию, он прекрасно летит в зал, с верхушками артистка справляется легко и на крик не срывается, а пластичность интонаций и звуковедения иной раз просто поражает.
Откровением стало выступление Ильи Селиванова в партии Синодала. В его интерпретации этот герой приобрел невероятный драматизм и незащищенность — и это тоже видно с самого начала. Блистательное владение разнообразными динамическими оттенками, пропущенные через себя каждое слово и нота — вот результаты долгой и кропотливой работы, проделанной певцом. Тенденция к исполнению этой роли лирическими тенорами (вспомним советскую запись оперы с Иваном Козловским и фильм с Сергеем Лемешевым), думается, может уйти в прошлое, так как более темные и глубокие голоса, как у Селиванова, насыщают трактовку роли совершенно новыми и подчас очень необычными красками. В отличии от многих других современных постановок Большого театра, «Демон» Владиславса Наставшевса не раздражает, и это уже плюс. Здесь отсутствует нафталин и рутина. А образы главных героев насыщены различными символами и нюансами, которые хочется разгадывать и погружаться в них. Плюс возможность услышать редкую и незатертую музыку Антона Рубинштейна — еще один прекрасный повод для знакомства с главной премьерой 247 сезона.
