В Концертном зале им. Чайковского Персимфанс и Дюссельдорфский симфонический оркестр демонстрировали «Нечеловеческую музыку» революционных времён
Тема 1917 года проходит красной нитью на многих культурных площадках столицы. Но, пожалуй, одним из самых неординарных обращений к революционному и постреволюционному искусству можно считать концерт Персимфанса с участием музыкантов из Düsseldorfer Symphoniker в зале Чайковского. Государственный переворот 100 лет назад способствовал появлению в 1922 году их предшественника – Первого симфонического ансамбля без дирижера. Революционную оркестровую модель, основанную на самоуправлении, придумал скрипач Лев Цейтлин. Его детищу довелось прожить недолго: уникальный коллектив прекратил свою деятельность в начале 30-х одновременно с тем, как выкосили под корень всё авангардное и экспериментальное.
Персимфанс сегодняшний, возродившийся благодаря пианисту Петру Айду, продолжает дело своих праучителей и прочно ассоциируется с высокой культурой оркестрового исполнительства. Он – не просто музейная реконструкция, эдакое чучело, набитое опилками, а живой ансамбль со своим лицом. Его безошибочно можно узнать даже внешне: зрительно рассадка участников Персимфанса на сцене напоминает радужный круг, ведь все оркестранты сидят лицом друг и другу и одеты празднично и пёстро.
Формат выступления ансамбля в КЗЧ, как и всегда, не ограничивался только исполнением симфонических произведений: монументальные оркестровые фрески «Октябрь» Иосифа Шиллингера и «На Днепростое» Юлия Мейтуса сочетались с Квартетом Александра Мосолова, а музыка к фильмам с камерным составом инструментов – с декламацией новоязовских опытов Курта Швиттерса и Алексея Кручёных. Только на концертах Персимфанса можно увидеть, как оркестрант, например, Григорий Кротенко, сначала играет на контрабасе, а затем выходит с мощным вокальным соло.
Музыку революции представляли не только сочинения отечественных авторов. Участники ансамбля восстановили первую звуковую дорожку культового фильма Эйзенштейна «Броненосец Потёмкин». В советское время саундтрек композитора Эдмунда Майзеля, представителя недружественной тогда Германии, заменили симфониями Шостаковича. Перед тем, как показать картину с оригинальной звуковой дорожкой, музыку восстановили буквально по тактам и уложили в хронометраж картины по кадрам.
Концерт «Нечеловеческая музыка» воспринимался как погружение в эпоху революционных событий. Парады 20-х годов, транслировавшиеся на экране под Увертюру к «Волшебной флейте» Моцарта; скандирования участниками оркестра «Ursonate» Швиттерса; грозный шквал бетховенского «Эгмонта»; знаменитые кадры «Броненосца Потёмкина» с коляской на лестнице и популярные песни тех лет, проскальзывающие в симфонических опусах, – всё это создавало удивительный коллаж времени.
В выступлении Персимфанса было подлинное хулиганство: музыканты откровенно высмеивали революционный пафос и хохмили над фигурой вождя (Ленин у них – часть перформанса, его роль исполнял контрабасист Алесей Воробьёв). Единственное, в чем проявлялась их серьёзность, так это в исполнении музыки. В конце сюиты «На Днепрострое» Мейтуса оркестранты начали воспроизводить звуки такой нечеловеческой силы, что затрещали даже стены. Подобных потрясений в филармонии не случалось уже давно, поэтому взятие Персимфансом зала Чайковского можно считать настоящим историческим событием.
Фото предоставлены организаторами концерта — Apriori Arts Agency
Фотограф – Ira Polyarnaya
