В Концертном зале имени Чайковского представили программу под названием «Пьета», что в переводе с итальянского языка означает «оплакивание». Произведения, написанные в память об ушедших детях и родителях, исполнили участники творческого объединения «Притяжение».
Проект «Притяжение» известен смелыми, концептуальными программами, умением воплощать разнообразный репертуар. В ноябре 2024-го года на сцене Московской филармонии объединение отметило свой первый юбилей программой «Пульс-5», где звучала музыка о неистощимой жизненной силе, вечном движении, юности и любознательности. Прошедший вечер диаметрально противоположен юбилейному: во всех произведениях ощущается горечь потери. Густав Малер, Альбан Берг и Леош Яначек посвятили свои композиции рано умершим детям. Фортепианный квинтет Альфреда Шнитке написан в память о матери композитора. Заголовком концерта стала открывшая вечер Чакона Иоганна Себастьяна Баха, которая, по некоторым данным, посвящена покойной жене композитора — матери семерых его детей.
Баховская Чакона прозвучала в исполнении струнного квартета объединения «Притяжение» в авторском переложении Романа Викулова — он же исполнил партию первой скрипки. Всю боль, заложенную в музыке Баха, коллектив раскрывал размеренно-бесстрастно, а порой даже чересчур сдержанно. К технике исполнителей претензий нет. Первая и вторая скрипки (Роман Викулов и Михаил Фейман) — мастера пиццикато. Музыканты выдавали его как иголки, четко и остро. Этот прием хорошо сочетался с ритмическими фигурами, которые «отбивали» на инструментах виолончелист Иван Сендецкий и альтист Павел Романенко.
Альфред Шнитке говорил про свою музыку: «Не я пишу, мною пишут», считая, что всё создается благодаря Богу. Композитор принял католическую веру после смерти матери. Потеря близкого натолкнула его на написание инструментального «Реквиема» — Фортепианного квинтета. В интерпретации Квартета имени Берлинского и пианиста Михаила Турпанова сочинение произвело жуткое впечатление. Точнее, исполнено оно было безукоризненно, но воспринималось как нечто пугающее. Как будто старые часы окончательно доломались, и вместо боя ударов загремела устрашающая мелодия. Скрипичные триоли звучали ноюще, мучительно, а фортепианные аккорды будто укалывали звучанием. Всепроникающий ужас закрутился диким танцем, который почти не прерывался до конца Квинтета. Музыканты даже между частями делали минимальные паузы. О важности беспрерывного движения в этом сочинении говорил и сам Шнитке, ведь, уйдя из земной жизни, мы переходим в жизнь вечную.
Апофеозом тоски стала музыка Леоша Яначека. Он — композитор, переживший смерть двух своих детей. Сначала умирает его младший сын, через несколько лет они с женой хоронят дочь. «Мы остались в столовой одни. Заброшенные, молчаливые. Я посмотрела на Леоша. Он сидел передо мной, разрушенный, худой, седой», — вспоминала супруга композитора. В память о своем ребенке Яначек пишет «Элегию на смерть дочери Ольги». Эта кантата для тенора, хора и фортепиано написана в редкой тональности ля бемоль минор, пониженный звукоряд которой воспринимается как символ оплакивания. Вокальный ансамбль Intrada (руководитель — Екатерина Антоненко) задал основной печальный тон. Соло фортепиано (Арсений Тарасевич-Николаев) в Элегии было скромным, но выверенным до малейших деталей. Тенор Михаил Нор пел чисто, без лишнего дыхания, ненужных прерываний фраз, и его музыка словно «плакала»: капала как слезы — долгие, траурные, мучительные. Весь ансамбль Intrada демонстрировал ангельское, убаюкивающее пение.
Но поистине воздушным, небесным оказался Концерт для скрипки с оркестром «Памяти ангела» Альбана Берга. Он посвятил композицию дочери Альмы Малер и Вальтера Гропиуса — покойной Манон. При жизни девочку звали ангелом — она была прекрасна внешне и внутренне, очаровывая всех, кому доводилось ее видеть. Не оставался равнодушным и Альбан Берг. Скрипичный концерт (версия Ф. Караева) исполнили солист Даниил Коган, оркестр творческого объединения «Притяжения» под управлением дирижера Фёдора Безносикова. Музыканты смогли рассказать, какой чудесной была Манон и как горька боль утраты такого человека, навсегда оставшегося юным в памяти людей. Как и в «Элегии на смерть дочери Ольги», было показано искусство «плачущего исполнения» — теперь на скрипке. Даниил Коган очень деликатно, сдержанно, при этом отчетливо прорисовывал образ ребенка, его жизни и кончины.
Последний столп «Оплакивания», «Песни об умерших детях» Густава Малера, исполнил сводный оркестр под управлением Алексея Рубина, солист — баритон Николай Землянский. Название сочинения говорит само за себя, подытоживая концерт «Притяжения» самым печальным аккордом. Этот номер словно заново открыл людям простую истину: жизнь — невероятно хрупкая и тонкая вещь.
В публикации использованы скриншоты записи концерта, размещенной на официальном сайте Московской филармонии
