Московский театр «Новая Опера» открыл новый сезон парадом премьер трёх последних лет. Филипп Геллер побывал на «Стиффелио» Джузеппе Верди, который обрел первую сценическую версию в России именно здесь.
Впервые эта опера прозвучала в концертном исполнении на Крещенском Фестивале в 2020 году — но данное событие тогда не стало каким-то откровением. В первую очередь, потому что само произведение не преподносит открытия нового Верди — его стиль узнается с первых нот. Изюминка «Стиффелио» — либретто, необычное и революционное для своего времени. Жена пастора изменяет ему, а тот разрывается между долгом всепрощения и человеческой ревностью. В итоге муж отпускает ей этот грех, вдохновившись чтением на проповеди евангельской притчи о Христе и блуднице. Правда папаша девушки — граф Станкар успевает убить ее любовника.
Именно благодаря режиссеру Екатерине Одеговой опера обрела дополнительные краски и определенный нерв. Одегова основательно поработала с певцами в актёрском плане, и результат восхищает — такого психологизма существования на сцене видеть не приходилось очень давно.
Главный герой для постановщицы — Стиффелио, она попыталась вскрыть его внутреннее состояние. Режиссера интересует «кризис веры священника. Измена жены для него — момент истины, суровое испытание веры, которая казалась незыблемой». Образ пастора она строит максимально тонко и драматично — герой с первых же секунд своего появления ощущает, что Лина скрывает что-то от него. А каждое происходящее событие будет добивать его все больше и больше — в конце он не выдержит, и обуреваемый ревностью, жестоко изобьет жену. Но после того, как герой вспомнит о своем долге священника и откроет Библию, он поймет, что наделал, и встанет перед Линой на колени с мольбой о прощении. Однако ее рассудок уже успел помутиться — под пение хорала в храме она застывает в обнимку с головой убитого Рафаэля (цитата из “Саломеи” Рихарда Штрауса). Финал постановки Одеговой неоднозначен и трактовать его можно по-разному — режиссёр не стала раскрывать карты и предложила зрителям самим понять смысл спектакля.
Визуально (художник — Этель Иошпа) постановка выглядит стильно: доминируют черный и белый цвета, а фасоны костюмов отсылают к дагеротипам Викторианской эпохи. Минимализм сценографии позволяет сконцентрироваться на драме героев.
За три года, прошедшие с момента концертного исполнения оперы, манера интерпретации музыки ощутимо поменялась, и в лучшую сторону — оркестр у Александра Самоилэ звучит чётче и тоньше, не претендуя на первый план и давая простор вокалистам. Сергей Поляков (Стиффелио) — обладатель удивительного по диапазону и красоте драматического тенора, в первом акте был не всегда стабилен в верхних нотах (простим ему это, так как сезон только начался, да и партия высшей сложности), зато во втором действии выровнялся. Его герою было не занимать экспресси и хлещущего через край темперамента — контраст между греховностью и священным долгом артист показал очень выразительно. Впечатлила Елизавета Соина (Лина) благородностью тембра и тончайшей нюансировкой. А настоящий вердиевский баритон Анджей Белецкий (граф Станкар) порадовал подлинным драматизмом и отличными верхними нотами — это еще одна несомненная удача в его творческом багаже.
Спектакль Екатерины Одеговой получился смелым, неоднозначным — весьма дискуссионным, но в данном случае это плюс. Все устали от пустых и безликих интерпретаций оперной классики, которые не несут никаких идей , кроме как поразить воображение публики. А после «Стиффелио» в Новой Опере зрителю точно будет о чем поразмыслить.
Фото: Екатерина Христова
