«Сказка о Царе Салтане» Римского-Корсакова — одна из наиболее посещаемых в Москве опер для детей и их родителей. Старейший спектакль театра Станиславского и Немировича-Данченко вот уже четверть века радует глаз, а на Новой Сцене Большого театра четыре года назада появилась постановка Алексея Франдетти. Один из ее апрельских показов в 2023 посетил Филипп Геллер.
Прелесть этого заключается в умелом и корректном сочетании приемов традиционного музыкального театра и новейших технологий. Спектакль Алексея Франдетти насыщен выходами танцоров, акробатов и гимнастов. Тут есть и большая белка, которая виртуозно вертится в колесе и жонглирует большими орехами. На месте и полк из тридцати трех богатырей — на самом деле реальных мужчин на сцене всего одиннадцать, остальной «комплект»их сотоварищей выражен в виде приклеенных сбоку голов витязей. Белый лебедь и чародей-коршун, которые взмывают ввысь в прямом смысле слова и покоряют публику трюками высшего пилотажа сосуществуют вместе с озорными огромными шмелями, движения которых идеально совпадают с музыкой. Все эти элементы оживляжа выглядят крайне органично и не диссонируют с великим творением Римского-Корсакова. Остальная режиссура спектакля вполне себе традиционна и не вызывает вопросов. Создатель мюзиклов, Франдетти уловил суть оперы и поставил ее, полагаясь на оригинальный замысел Римского-Корсакова— и это несомненно радует. Но не обошлось без музыкальных купюр: режиссер порезал оперу, мотивируя это тем, что дети не должны утомляться. Что ж, довод убедительный, но за целиком исчезнувшую партию Старого деда и улетучившийся хор девушек «Что так рано рано солнце красно» все же обидно.
Визуальный ряд сочетает одновременно минимализм и роскошь. Основная декорация (сценограф — Зиновий Марголин) — огромная шкатулка-куб, которая постоянно раскрывается на протяжении всего спектакля и демонстрирует то церковь, то «дуб на острове Буяне», а то град Леденец. Единственный минус этого сооружения — оно максимально шумно открывается и собирается, заглушая и мешая воспринимать музыку. Пару слов о самом Леденце — в этом спектакле он превратился в сладко-ирреальный Петербург. Его художественный образ решен в холодно-голубых оттенках. То, что перед нами Северная Столица выдают макеты зданий Исаакиевского собора, Петропавловской крепости. И основной посыл этого превращения таков: допетровская, закрытая Тьмутаракань-Москва представленная, в основном не декорациями, а величественными и тяжелыми костюмами в русско-византийском стиле (художник по костюмам — Виктория Севрюкова) противопоставляется галантному и идеальному Питеру. Жители последнего застывают в утонченных позах, танцуют менуэты и носят пышные платья, кринолины и парики. А Милитриса и Гвидон, попавшие на эту чудную землю становятся, соответственно, императрицей (по-видимому, чуть ли не Екатериной II – на это явно намекает костюм Милитрисы) и сладко-рафинированным князем.
Что касается исполнительского воплощения произведения, то тут есть как откровенные удачи, так и определенные промахи. Оркестр под управлением Алексея Верещагина был максимально аккуратен и бережен по отношению к музыкальному материалу, да и к самим вокалистам тоже. Каждого артиста, а также хор было идеально слышно — редкость на Новой Сцене Большого, учитывая ее странную акустику.
Вокальными хедлайнерами данного спектакля стала пара Салтан-Милитриса. Первого исполнил солист Мариинского театра Михаил Колелишвили (дебют в этом спектакле) — и откровенно порадовал. Давно не приходилось на сцене Большого театра слышать такой бас — истинно русский по своему тембру, густой и даже немного дьяконский. Из своей роли артист сделал конфетку и без усилий справился с главной вокальной сложностью партии— крайне высокой для баса тесситурой. Остается только пожелать руководству театра почаще звать артиста к нам, и подумать, например о его вводе на партию Варлаама в «Борисе Годунове» — Колелишвили стал бы истинным украшением этой постановки.
Его несчастную, безвинно страдающую Милитрису представила Анастасия Щеголева. Пластичный лирический голос певицы как нельзя лучше соответствовал характеру героини, за внешней мягкостью которой скрывается чисто русская женская стойкость и одухотворенность.
Со знаком минус выступил Константин Артемьев (Гвидон) — он звучал устало, был эмоционально невнятен и не сумел создать яркого сценического образа. Партия Царевны-Лебедь явно не подходит по голосу Альбине Латиповой — он несколько тяжеловат по своим тембральным характеристикам для нее. Но технически артистка номинально справляется со всеми вокальными порожками, заложенными в вокальной строчке. Но все же эту роль должны петь лирически-колоратурные голоса, прозрачные и хрустальные — тогда получается по-настоящему фантастический и сказочный характер.
Елена Манистина (Бабариха) за демоническим и зловещим обликом своей героини пыталась скрыть свои вокальные проблемы и дефекты, которые коррекции уже навряд ли поддадуться, но увы. Зато ее «воспитанницы»— эффектные Повариха (Светлана Лачина) и Ткачиха (Юлия Мазурова) были технически стабильны и максимально расслаблены в плане актерской игры. Молодым артистам нужно исполнять такие второстепенные роли — они необходимы для творческого роста и развития. Так что тут Большой театр точно не прогадал.
Фото: Евгений Люлюкин
