Впервые моё соприкосновение с Дмитрием Шостаковичем произошло на одной из многих репетиции студенческого симфонического оркестра. Это было время, когда музыка перестала быть просто звуком и превратилась в нечто большее — пространство, где нужно было не только слушать, но и слышать, анализировать, чувствовать. Оркестр исполнял «Шестую симфонию», 3 часть. Прежде всего меня восхитила непривычность звучания, что-то одновременно знакомое и невероятно новое слуху. Музыка постоянно меняла свою форму, застилала всё новыми и новыми гранями. Так для меня открылись новые стороны музыкального искусства, а позже и сам её автор. Постепенно мои похождения на репетиции оркестра стали регулярными, как и раздражение на юных музыкантов, которые не находили свободной минутки поучить свои партии. Однако выступление прошло хорошо, и ноты, лежащие на столе дирижёра, наконец превратились в целый мир, полный боли, надежды и борьбы.
В следующий раз о Дмитрии Шостаковиче мне расскажут на музыкальной литературе, покажут многообразие жанров в творчестве, судьбоносные события жизни, тяготы и трудности человека, родившегося во время, стремившееся к переменам. И тогда случится ещё одно моё знакомство: с молодым улыбающимся мужчиной в очках с немного растрёпанными волосами. А сколько жизни в его глазах! Это совсем не то хмурое лицо, которое висело в рамке на стене класса. Тогда кто же из них написал ту запомнившуюся мне симфонию и ещё великое множество произведений, потрясающих общество до сих пор?
Пройти путь по страницам биографии Шостаковича оказалось непростой задачей. Это было похоже на чтение романа, где главного героя то и дело испытывает коварная судьба. Юный Митя ещё в самом детстве столкнувшийся с внезапным ударом жизни, даже и не думал о поражении в своём ярком стремлении написать больше музыки. Его целеустремлённость и талант с безусловной поддержкой семьи и коллег давали действительно интересные плоды.
Особенно меня потрясла одиннадцатая симфония. По-настоящему до дрожи пробирает каждая из её частей, словно триллер с предопределённым итогом, который мощнейшим катком придавит всех и каждого в свой срок. До этого момента, я не встречала настолько необъемлемую в пространстве музыку. Первые её ноты вводят в недоумение, а симфония ли это звучит? Но пройдя безотрывный путь, держащий в скованности и напряжённости каждого из слушателей до, казалось бы, долгожданной, но страшно трагической развязки, у меня не осталось сомнений. Оставалось лишь закрыть глаза и очутиться на той самой площади, однако смелости на такое решится не каждый…
У меня была привычка представлять себя во время композиторов разных эпох. Здесь я на светском приёме слушаю симфонию Моцарта, а там, в огромном театре, наблюдаю за одной из музыкальных драм Вагнера. Всегда интересно всем своим нутром прочувствовать всё окружающее того великого человека со страниц учебников.
Но осмыслить самого Дмитрия Шостаковича и его время — безумно страшно. Что нужно прожить человеку, чтобы потерять себя? А что нужно миру, чтобы упустить того мужчину с яркой улыбкой? Митя и Дмитрий. Жизнь на славу выстроила стену между ними. Один (такой трогательный и глубоко трагичный) продолжал писать музыку, то единственное, что спасало второго, пока он стоял на страже всего дорогого и близкого сердцу и душе. Впервые моё соприкосновение с Дмитрием Шостаковичем произошло на одной из многих репетиции студенческого симфонического оркестра. Это было время, когда музыка перестала быть просто звуком и превратилась в нечто большее — пространство, где нужно было не только слушать, но и слышать, анализировать, чувствовать. Оркестр исполнял «Шестую симфонию», 3 часть. Прежде всего меня восхитила непривычность звучания, что-то одновременно знакомое и невероятно новое слуху. Музыка постоянно меняла свою форму, застилала всё новыми и новыми гранями. Так для меня открылись новые стороны музыкального искусства, а позже и сам её автор. Постепенно мои похождения на репетиции оркестра стали регулярными, как и раздражение на юных музыкантов, которые не находили свободной минутки поучить свои партии. Однако выступление прошло хорошо, и ноты, лежащие на столе дирижёра, наконец превратились в целый мир, полный боли, надежды и борьбы.
В следующий раз о Дмитрии Шостаковиче мне расскажут на музыкальной литературе, покажут многообразие жанров в творчестве, судьбоносные события жизни, тяготы и трудности человека, родившегося во время, стремившееся к переменам. И тогда случится ещё одно моё знакомство: с молодым улыбающимся мужчиной в очках с немного растрёпанными волосами. А сколько жизни в его глазах! Это совсем не то хмурое лицо, которое висело в рамке на стене класса. Тогда кто же из них написал ту запомнившуюся мне симфонию и ещё великое множество произведений, потрясающих общество до сих пор?
Пройти путь по страницам биографии Шостаковича оказалось непростой задачей. Это было похоже на чтение романа, где главного героя то и дело испытывает коварная судьба. Юный Митя ещё в самом детстве столкнувшийся с внезапным ударом жизни, даже и не думал о поражении в своём ярком стремлении написать больше музыки. Его целеустремлённость и талант с безусловной поддержкой семьи и коллег давали действительно интересные плоды.
Особенно меня потрясла одиннадцатая симфония. По-настоящему до дрожи пробирает каждая из её частей, словно триллер с предопределённым итогом, который мощнейшим катком придавит всех и каждого в свой срок. До этого момента, я не встречала настолько необъемлемую в пространстве музыку. Первые её ноты вводят в недоумение, а симфония ли это звучит? Но пройдя безотрывный путь, держащий в скованности и напряжённости каждого из слушателей до, казалось бы, долгожданной, но страшно трагической развязки, у меня не осталось сомнений. Оставалось лишь закрыть глаза и очутиться на той самой площади, однако смелости на такое решится не каждый…
У меня была привычка представлять себя во время композиторов разных эпох. Здесь я на светском приёме слушаю симфонию Моцарта, а там, в огромном театре, наблюдаю за одной из музыкальных драм Вагнера. Всегда интересно всем своим нутром прочувствовать всё окружающее того великого человека со страниц учебников.
Но осмыслить самого Дмитрия Шостаковича и его время — безумно страшно. Что нужно прожить человеку, чтобы потерять себя? А что нужно миру, чтобы упустить того мужчину с яркой улыбкой? Митя и Дмитрий. Жизнь на славу выстроила стену между ними. Один (такой трогательный и глубоко трагичный) продолжал писать музыку, то единственное, что спасало второго, пока он стоял на страже всего дорогого и близкого сердцу и душе.
