25-го февраля в ДК Рассвет Мария Магиева и ее молодой, но уже ярко проявивший себя проект im Spiegel представили новую программу «Четыре темперамента. Бах и Хиндемит», названную в честь последнего номера вечера — «Четырех темпераментов» Хиндемита для фортепиано и струнного оркестра. Диалог двух композиторов оказался оригинальным и впечатляющим, причем музыка Хиндемита прозвучала так, что концерт стал гимном любви к последнему.
Проекты im Spiegel всегда представляют собой продуманный концепт — достаточно вспомнить их январский концерт в ДК Рассвет «Прелюдии к Тристану»: форма его отсылала к «тристановской» цепочке неустойчивых аккордов, а программа — к вагнеровской системе лейтмотивов и лейттембров. При этом музыка самого Вагнера не исполнялась.
В этот раз музыканты предложили поразмышлять о старинной гуморальной теории про четыре жидкости в теле человека, определяющие его темперамент. Смысловым центром программы стали «Четыре темперамента» Хиндемита, а три предшествующих сочинения придали необходимый объем идее концерта о сочетании разных темпераментов.
Союз музыки Баха и Хиндемита в одной программе можно назвать классическим — как сочетание квартетов Бетховена и Шостаковича, но от того он не теряет в очаровании. К тому же выбор сочинений не был тривиальным — все они находились на расстоянии кварты друг от друга: тональность каждого звучащего произведения являлась субдоминантой по отношению к предыдущему номеру программы. Открыла концерт сложнейшая фуга из баховской Сонаты №3 До мажор для скрипки соло. Своим появлением в программе она обязана Агаше Григорьевой, экстренно вышедшей на замену заболевшего Денниса Гасанова. Что отразила фуга — философскую ли флегматичность или мягкий свет сангвиника — каждый слушатель мог решить для себя сам.
За Бахом следовала ранняя Соната-фантазия Хиндемита для альта и фортепиано Фа мажор из одиннадцатого опуса — чарующее, еще романтическое сочинение немецкого неоклассика в блестящей интерпретации Сергея Полтавского и Михаила Турпанова. Это особенная соната: она стала первой из трех сонат, написанных альтистом Хиндемитом для альта и фортепиано. В музыке сонаты отражена любовь композитора к своему инструменту, к его возможностям — слушая ее, полюбишь альт, как бы ни относился к нему ранее. Полтавский исполнял и любил эту музыку всем своим существом, так проникновенно и нежно, что захватывало дух. Турпанов был интимнее, по-хиндемитовски строже — но не менее выразителен.
Полтавский вышел на сцену и в следующем номере — шестом Бранденбургском концерте Баха Си-бемоль мажор. Необычное для самого композитора сочинение с единственной в Бранденбургских концертах мажорной медленной частью продолжило светлую линию концепта программы, несмотря на «виольный полумрак» диалогов альтов и гамб. Использование аутентичных инструментов — задача амбициозная и всегда «со звездочкой», звучание и строй их непривычны для современного слуха. На этот раз в составе использовались чембало, две виолы да гамба и виолончель с измененным строем; солирующие альты же были современными, отчего «разговор» между группами инструментов вышел не на равных. Впрочем, доминировала не альтовая группа, а скорее сам Полтавский — ко всеобщему удовольствию.
Второе появление Хиндемита и главный номер программы — «Четыре темперамента» в исполнении Юрия Фаворина и оркестра im Spiegel под управлением Фёдора Безносикова — предвосхитила вступительная речь дирижера. Он упомянул «интровертную эмоциональность» Хиндемита, с которой связаны неочевидные отличия между темпераментами в его сочинении и которая подчеркивает теорию о том, что в нас присутствуют каждый из них. «Четыре темперамента» написаны в форме темы с вариациями, и наиболее ярко каждый темперамент проявил себя в третьем разделе темы — «Сицилиане». В зависимости от задачи она принимала вид то траурного патетического марша, то плясовой и стала итогом последней вариации Choleric и всего цикла.
То был уже совсем другой Хиндемит — зрелый, жестковатый, сочетающий тонкую чувственность с откровенной экспрессией. И Фаворин, и im Spiegel под чуткой рукой Безносикова попали в стиль композитора безошибочно. Разница между образным строем разных темпераментов действительно не была на поверхности, но музыканты сделали ее очевидной: и в задумчивой вариации первой темы Melancholic, тонко исполненной дуэтом первой скрипки Елизаветы Сеселкиной и Фаворина, и в остром скерцо вариации второй темы в Sunguine, и в философском диалоге рояля со струнным квартетом в Phlegmatic, и в грандиозном финале Choleric.
Концерт из столь светлой музыки стал своего рода экспериментом для im Spiegel, обыкновенно предпочитающих работать с материями противоположными. Вечер показал, что и витальность может быть их сильной стороной.
Фото — Виктория Попова
