29 апреля в рамках проекта «Re-конструкция» на сцене Московского государственного академического детского музыкального театра имени Н. И. Сац прозвучала московская премьера оперы «Три сестры» Александра Чайковского по мотивам одноименной пьесы Антона Чехова.
Путь «Трех сестер» к сцене оказался долгим и непростым. В 1995 году в Пермском театре оперы и балета состоялась мировая премьера произведения, которое объединило чеховскую драму с современной музыкальной партитурой. Постановку тогда осуществил режиссер Владимир Курочкин, а его ассистентом был молодой Георгий Исаакян — сегодня художественный руководитель Театра имени Наталии Сац. Спустя почти три десятилетия Исаакян вернулся к этому сочинению и посвятил премьеру своему учителю, превратив спектакль еще и в личный акт памяти и благодарности.
Постановка, представленная в фойе Большой сцены, продемонстрировала, как искусство может преодолевать физические ограничения — показ оперы прошел в условиях временной реконструкции основного зала. Камерное пространство было использовано эргономично: вместо громоздких конструкций — лаконичные, но выразительные элементы, в общих чертах обозначающие пространство дома Прозоровых (изображения скамеек, фортепиано, чемоданов) и позволяющие зрителю «достроить» атмосферу своими ассоциациями. Такая минималистичная обстановка работает на чеховскую интонацию — здесь важны не вещи, а паузы, взгляды, тонкости. Варвара Захарова (художник по костюмам) дополнила визуальный строй костюмами, которые органично вписываются в контекст эпохи — дизайны под стать первой половине XX века.
Музыка Александра Чайковского характеризует противоречивых героев пьесы — привычные и понятные жанры романса и марша под влиянием современных острых гармоний превращаются в многослойные структуры, отражающие внутренние конфликты персонажей. Большое внимание уделено игре тембров и звукоизобразительности: в определенных сценах оркестр буквально «говорит» за героев, поддразнивает их или показывает обстановку дома. Иногда, в особо драматичные моменты, музыкальные фразы создают физическое ощущение боли, волнения, безысходности. Звуки вдруг обрываются — и сердце ухает куда-то вниз. В более спокойных сценах (которых, к слову, немного) сохраняется тревожное ощущение — нагнетание происходит благодаря речитативам: они следуют интонационной структуре языка, но будто гипертрофированно — с резкими подъемами-восклицаниями и такими же неожиданными падениями. Психологизм в опере выходит на первый план — особое место здесь занимает состояние сестер — их стремления, переживания, мысли. Мечта о Москве, сначала светлая и оптимистическая, превращается в навязчивую иллюзию, постепенно растворяясь в «пустеющих», тревожных созвучиях.
В центре спектакля — три главные героини, три сестры, каждая из которых обрела на сцене неповторимое звучание и облик. Юлия Макарьянц (Ольга) показала внутренне напряженную силу своей героини, собранность и чувство груза ответственности за семью; ее исполнение отличалось строгостью и вместе с тем мягкостью интонаций любящей старшей сестры, очень хорошо прозвучали «низы». Полина Севастьянова (Маша) убедительно передала горькую иронию и скрытую страсть женщины, жаждущей любви; голос звучал сдержанно, но насыщенно — осанисто и статно. Ее, на первый взгляд, холодный тембр, по мере продвижения сюжета «оттаивает» и раскрывается манящими страстными оттенками. Особенно хочется выделить Анну Малькину в роли Ирины. У нее очень красивый тембр — удивительно чистый, светлый, с той редкой блестящей окраской, которая сразу цепляет и запоминается. В сочетании с внешностью — хрупкой, почти фарфоровой — образ героини становится символом утраченной мечты и наивной веры в перемены.
Отлично проявил себя Руслан Юдин в роли Чебутыкина. Его герой, балансирующий между добродушием, болью и отчуждением, держался с тонким чувством и драматической глубиной. Юдину удалось избежать внешнего комизма (и при этом не утратить юмора персонажа!) и показать Чебутыкина как человека, в жизни которого звучит трагедия не меньшая, чем у сестер. И эта усмешка с нотками горя отзывается в исполнении — насыщенный, яркий и вместе с тем теплый голос придает герою особенную душевность.
Артисты исполняли партии по нотам — решение, продиктованное насыщенным премьерным графиком театра. Умелое маневрирование певцов между пюпитрами выглядело эффектно в особо драматичные моменты. При этом спектакль далек от формата концертного исполнения — актерская игра, выстроенная под чутким руководством Георгия Исаакяна, была наполнена внутренним напряжением, точностью и глубиной. Получился искренний, живой театральный опыт, в котором техническая простота обернулась художественным достоинством.
Несмотря на современный музыкальный язык и минимальные декорации, опера доступна для восприятия широкому кругу слушателей не только из-за эмоциональной выразительности и продуманной театральной подачи, но и благодаря особенно живым «зарисовкам». Запомнилась по-детски комичная сценка Ирины, где она рассказывает про телеграф и то, как он ей не нравится — в этот момент в партитуре звучит подражание телеграфному звонку. Впечатлил и один из сольных номеров Маши — ее любовный романс — лиричный, почти камерный по звучанию, он открывает внутренний мир героини с редкой деликатностью. Не менее трагичен и красив финальный терцет сестер, в котором их голоса вторят друг другу в каноне, превращаясь в почти что «заклинательную» мантру — тихие, отчаянные и пронзительные реплики «забудут нас и наши голоса» звучат в затаившем дыхание зале. Но голоса сестер — чарующие, настоящие и выразительные — точно не забудут.
Фото — Елена Лапина
